Нога Москвы
В Киев едет самый кассовый балетмейстер России Борис Эйфман
Петербургская труппа Бориса Эйфмана — явление уникальное. Это единственный авторский театр, чей репертуар раскупается на мировом рынке не хуже русской классики XIX века. Более того, в глазах Запада Борис Эйфман — единственный современный балетмейстер России. Несколько лет назад почтенная нью-йоркская критикесса вынесла вердикт: "Балетный мир, который давно ищет великого хореографа, может его больше не искать. Он есть, это — Борис Эйфман".
Сам хореограф вполне разделяет мнение американки. Он убежден: "Мой театр был создан (еще при советской власти, в 1977 году.—Ъ), чтобы я мог реализовать себя — то, что мне дано богом. Я делюсь своим миром со зрителем — мистический характер моей исповеди притягивает магически. Всю свою жизнь я сочинял новый балетный репертуар России, пытался открыть новые возможности танца — психологические, эмоциональные. Наш театр — вне конкуренции в России".
И это правда: хореографу-пророку публика внемлет охотно и платит благодарным признанием. Никто так артистично не умеет сделать из очевидных вещей откровение, придать китчу вид смелого высказывания, при помощи несложного пафоса изобразить вопль исстрадавшегося сердца. Как никто другой, Эйфман умеет приблизить элитарное балетное искусство к народу, сделать его общедоступным и понятным. Народ, чувствуя себя приобщенным к элите, принимает балеты Бориса Эйфмана с восторгом.
Два спектакля, которые Театр балета Бориса Эйфмана привозит на гастроли в Киев, появились на свет в 90-е годы — эпоху бунтарскую и сумасшедшую. Остро чувствуя конъюнктуру, хореограф сделал обе темы — бунт и помешательство — главными в своих балетах.
"Карамазовых" Борис Эйфман поставил на волне тотального разоблачения советской системы, приспособив к текущему моменту роман Достоевского и додумав за писателя финал. После покаяния Митя оказывается на каторге, Алеша отправляется за ним, проповедует каторжанам как новый Христос, выпускает их на свободу. Начинается бунт, бессмысленный и кровавый, и всякие сопряженные с ним ужасы: расстрел царской семьи и установление преступной советской власти. Столь богатое содержание потребовало соответствующего музыкального сопровождения. А поскольку ни один из композиторов не удовлетворял требованиям хореографа, господин Эйфман приспособил к делу сразу трех: пылкого Рахманинова — для изображения любовных страстей, мощного Вагнера — для демонстрации интеллектуальных прозрений, неистового Мусоргского — для выражения "загадочной русской души". После премьеры нашлись, конечно, критики, упрекавшие автора в профанации Достоевского, в потакании дурному вкусу. Борис Эйфман ответил им достойно: "Вы забываете, в чем обвиняли Достоевского. В той же самой бульварщине, желании потрафить читателю. Великого Достоевского обвиняли в том, в чем сегодня обвиняют меня. Это меня радует".
Всеобщее безумие стало пружиной балета "Дон Кихот, или Фантазии безумца", поставленного по мотивам знаменитого балетного шлягера Минкуса. Борис Эйфман переосмыслил старое либретто, расшифровав сценическую метафору буквально: свихнувшегося на романах благородного идальго он сделал современным психом и поместил в сумасшедший дом. Там, между играми в мячик, сиденьем на горшке и прочими лечебными процедурами, бедного пациента посещают волшебные видения: за серыми стенами полуразрушенной галереи ему открывается сияющая Барселона — этакий земной рай. Краткие фрагменты из классического балетного шлягера чередуются с плясками душевнобольных — обитатели лечебницы все как один помешаны на балете и регулярно устраивают домашние спектакли, пародируя то "Лебединое озеро", то еще какую поднадоевшую классику. Свирепая Докторша явно перекочевала в балет из фильма "Пролетая над гнездом кукушки". Оттуда же позаимствован и мотив побега из сумасшедшего дома. Хотя, в отличие от кино, в балете воля оказывается пострашнее заточения: в современном городе героям еле удается спастись от поножовщины. Так что возвращение в психушку выглядит спасением — хоть и сумасшедший, а все же дом родной.
Стоит добавить, что ни в одной русской труппе артисты не танцуют с такими самозабвением и самоотдачей, как у Бориса Эйфмана — этот титан балетной мысли умеет околдовывать не только зрителей, но и собственных артистов.
Международный центр культуры и искусств,
улица Институтская, 1, 2791582
"Карамазовы", 10 ноября, 19.00
"Дон Кихот, или Фантазии безумца", 11 ноября, 19.00