Роман Поланский комментирует свою затею с фильмом: "Меня никогда не пугала мрачная сторона 'Оливера Твиста', так как юный зритель всегда любит темные истории. В то же время в каждой книге Диккенса много юмора, много иронии и сарказма, и это мне очень нравится". На главную роль Поланский выбрал 11-летнего лондонского школьника Барни Кларка, который уже снимался в телефильмах. А пахана детской воровской шайки играет Бен Кингсли — артист-виртуоз, каких мало. Беззубый, нечесаный и в лохмотьях, патологический скупец и ловец неокрепших душ малолетних, он несомненно олицетворяет собой один из ликов зла. Однако Поланский не был бы собой, если бы не дал понять, что природа зла двойственна, добродетель хрупка, а красота не слишком умело балансирует между ними.
"Сломанные цветы"
Кто бы мог подумать, что Джим Джармуш, гуру независимого кино, поэт кофе, сигарет, мистической загробной жизни и пути самурая, снимет то ли комедию, то ли мелодраму, напичканную звездами даже в эпизодах? Да еще и назовет ее в честь классической "Сломанной лилии" Гриффита. Но сентиментальность нынче опять в моде, а тема кающихся плохих отцов стала чуть ли не главной на последнем Каннском фестивале. И Джармуш подался туда же.
Говорят, главного героя он списал с Билла Мюррея, и его же пригласил на роль. Мюррей играет пожилого, но все еще инфантильного донжуана по имени Дон Джонстон, которого бросает очередная подружка (Жюли Дельпи). И тут, как раз когда он начинает страдать от одиночества, приходит анонимное письмо в розовом конверте, из коего следует, что у героя есть где-то взрослый сын. И Джонстон отправляется по городам и весям Америки, навещая одну за другой своих старых пассий, возможных сочинительниц письма. Чем дальше, тем больше полнится сонм прекрасных дам на любой вкус — от неувядающей сексапильной Шарон Стоун и вкрадчиво-ускользающей Джессики Ланг до воинственной и озверевшей в окружении провинциальных байкеров Тильды Свинтон.
Сцены свиданий Джонстона сняты с типично джармушевским юмором, но вся эта история с примелькавшимися лицами и ужимками (чего стоят хотя бы взлетающая бровь и выпученные глаза Билла Мюррея) выглядела бы уж слишком по-голливудски, если бы... Если бы Джармуш не придумал совсем другой, параллельный сюжет для своего фильма. Он начинается с огромного почтового конвейера, сортирующего разномастные конверты с письмами, среди сотен и тысяч которых есть один-единственный розовый конверт. По ходу путешествия Дон ищет именно этот провоцирующий розовый цвет, который только и способен стать разгадкой к тайне его отцовства.