концерт этноджаз
В петербургском клубе "Платформа" выступила группа из Токио Komatcha Klezmer. С японским прочтением еврейского народного творчества познакомился СЕРГЕЙ Ъ-ПОЛОТОВСКИЙ.
По залу рассредоточились раскосые дяденьки и тетеньки в котелках и лыжных шапочках. Заухала туба, засвербел альт-саксофон, зашлись в пароксизмах нежности сельские скрипки. После первого номера музыканты, в числе которых был и ударник и аккордеонист, перекочевали на сцену. Начался нехитрый конферанс: Казутоки Умезу, джазовая звезда японских широт, после серии "нет, нет, нет" выдал приветствие "добрый Питер".
И понеслась знакомая музыка в иностранной редакции. Komatcha Klezmer — настоящие, всамделишные японцы. Никаких дедушек из Витебска и тетушек из Вильно ни у кого из них нет и в помине. Но почему-то старые напевы из-за черты оседлости крепко засели в репертуаре японских джаз-авангардистов. Еще в 1991 Казутоки Умезу основал свой Betsuni Nanmo Klezmer — бэнд на восемнадцать человек. "Бетсуни нанмо" — по-японски "ничего особенного" — любимая фраза Энди Уорхола, название так и не сделанной им телепередачи. Формат оркестрика себя не оправдал, и в середине 1990-х юдофил из Токио сколотил группу в три раза меньше и мобильней. Komatcha Klezmer — это "клезмер малый".
Выбор новой духовной родины для японских джазменов странен только на первый взгляд. В 1980-90-е с их повальным увлечением этникой ушлые музыканты разобрали практически все национальные школы. Балканским вариациям уже давно не хочется умиляться. Звуки самых далеких регионов уже не кажутся невозможной экзотикой. Еврейская тема пришлась как нельзя кстати.
Не скажешь, конечно, что эта музыка была забыта. Традиция не прервалась, клезмеры играли всегда. Но в основном по ресторанам. Когда в Большом зале Петербургской филармонии выступал профильный специалист Гера Фройман, кроме смущенных улыбок одобрения возникали мысли о несбалансированной репертуарной политике. Клезмер, конечно, вещь хорошая, но причем здесь филармония?
Однако в случае с Komatcha Klezmer старые клезмеры — не предмет аутентистского почитания, не фольклор, а гармоническая и интонационная основа для джазовых вариаций и вполне футуристичного драйва. Komatcha Klezmer педалирует не столько вековую печаль ветхозаветного народа, сколько отчаянную веселость местечкового быта. Естественным образом редактируя материал вековой давности с профессиональным музыкантским юмором. Любимая согражданами "Хава нагила" прозвучала в живом миксе с "Болеро" Равеля.
Большую часть концерта Komatcha Klezmer играли без слов, но под финал запели на чистом идише. Звучавшем довольно убедительно в исполнении людей, абсолютно не знающих этого языка. Финал сразил наповал. Крохотная скрипачка в характерной для коллектива манере спела одну из главных песен позднесоветского детства — про "Чебурашку": куплет по-русски, куплет по-японски. Заведение пошло вразнос.
Образ популярного в Японии ушастого представителя некоего симпатичного меньшинства мощным аккордом завершил этот совершенно курехинской закваски концерт.