В Москву приехал Оливье Кресп — французский парфюмер с мировым именем, одна из самых влиятельных фигур в индустрии. Он дал эксклюзивное интервью «Коммерсантъ Стиль», в котором рассказал, какие ароматы придумывает сейчас и какую роль на мировом парфюмерном рынке играет Россия.
Оливье Кресп
Фото: @oliviercresp
Оливье Кресп
Фото: @oliviercresp
— Расскажите, как вы начинали?
— Я начал свою карьеру в 18 лет — это было давно, больше чем 45 лет прошло, я построил успешную карьеру, стал мастером-парфюмером — все благодаря ароматам, которые стали настоящими блокбастерами. Это Thierry Mugler Angel, который буквально открыл мне дверь в мир признания и успеха, Light Blue Dolce Gabbana, я соавтор YSl Black Opium, Elle, Mon Paris, моих рук — ароматы L`Eau Pair Kenzo, женский Lacoste. Всего в моем портфолио 440 ароматов, они хорошо приняты публикой, отлично продаются, так что не могу жаловаться.
— При таком богатом послужном списке как и почему вдруг возник Akro, как вы связаны с этой компанией?
— Лет семь назад моя дочь Анаис позвонила мне и сказала, что она нашла парфюмерную марку с необычной концепцией — такого еще никто не делал — и она нам срочно нужна. «Сможешь ли ты воссоздать вредные привычки? В образном смысле, конечно»,— спросила она. Я согласился, потому что мои работы в основном как раз и основаны на образах, они не абстрактные. Я начал линию с аромата Haze — он про каннабис, но это не столь важно, потому что первое, о чем я забочусь,— это как отшлифовать, огранить идею с помощью ингредиентов. Далее я думаю о том, как аромат будет вести себя на коже, долго ли будет держаться, какой у него будет шлейф. И мы стали воссоздавать разные вредные привычки: страсть к алкоголю (например, в аромате Malt я показал виски), курение, азартные игры, трудоголизм. Потом мы думали над названием, addict уже взяли себе Dior, xs — у Paco Rabbane, и вдруг появилось вот это accro. На французском, когда что-то accro, то это то, чему ты не можешь противостоять. Если я accro к кофе, то я кофеман. Сейчас у нас уже 11 ароматов-«привычек», два на подходе — такое у нас планирование.
Фото: @oliviercresp
Фото: @oliviercresp
Фото: @oliviercresp
— Планируете ли вы создавать и полезные зависимости — от спорта, например?
— Да, мы думали над этим, мне кажется, такой аромат точно должен быть чистым, прозрачным. Мы сначала хотели представлять только пороки и зависимости, но со временем концепция марки смягчилась, и теперь мы говорим о том, как показать и удовольствия.
— Делите ли вы ароматы по гендерному признаку?
— У нас все ароматы унисекс, разве что Smoke или Malt, посвященные страсти к курению и алкоголю, все-таки более мужские по звучанию, но официально такого деления нет. А Awake — это наш бестселлер, он посвящен кофе, очень пробуждающий утренний аромат для всех: там ветивер, кофе, лимон, кардамон. Когда я его создавал, то был под впечатлением кофе, который пьют в Дубае.
— С кофе понятно, но не уверена, что в случае с виски, если человек любит пить виски, захочет им пахнуть.
— Понимаю, о чем вы, но идея была в том, чтобы трансформировать напиток в аромат, взять лучшую часть виски (древесина, дуб, такой просмоленный-просоленный, а это все пахнет очень привлекательно) и «подружить» с кожей. Алкогольные ноты уходят, и остается очень классный запах. Попробуйте.
Фото: @oliviercresp
Фото: @oliviercresp
— Сейчас все устремились на Восток, хотят там продавать парфюмерию. Как вы к этому относитесь, учитывая, что исторически в Азии, в частности в Японии, ароматы носят очень интимный характер, быть сильно надушенным — грубо, это буквально нарушение личного пространства.
— Да, Япония — это отдельная история, они и правда ароматы не очень жалуют. Однако если вы поедете в Южную Корею, Китай (я как раз оттуда вернулся), Индонезию, Сингапур, Куала-Лумпур, то увидите другую картину. Это огромный рынок, жителей очень много, вкусы сильно меняются и эволюционируют. Скажем, нишевые ароматы пришли в Китай лет пять назад, и сейчас покупатели уже в этом разбираются, им все интересно, у них появляются и свои локальные марки, в целом рынок намного интереснее, чем в той же Франции. У нас он перенасыщен, ароматов слишком много, и каждый бренд находится в поиске новых покупателей и рынков сбыта.
— А что вы думаете о российском рынке?
— Я работаю с Россией больше 40 лет и могу сказать, что это очень динамичный и перспективный рынок, несмотря ни на что. Я считаю, что Россия, Китай, Северная Америка — это три самых активных региона, именно в таком порядке. В вашей традиции носить ароматы, и не просто ароматы, а дорогие, с качественными ингредиентами. В 1982–1990 годах я довольно часто ездил в Москву, Ригу, Санкт-Петербург, придумывал ароматы для местных компаний, таких как «Новая заря», «Дзинтарс». Так что я очень хорошо знаю, о чем говорю.
— Скажите, а сколько вообще нужно ароматов одному человеку?
— Моя мама пользовалась только одним ароматом, и ей этого было достаточно (это был Shalimar Guerlain), папа любил Savage Dior, а сейчас все быстро меняется: молодежь вечно в движении, покупают все новые и новые ароматы — их много, и реклама так привлекательна. Но вопрос в том, чтобы они не просто купили один раз, а вернулись за тем же самым ароматом, я вижу в этом задачу — чтобы у них случилось то самое accro к ароматам, которые я создаю.