XIX Российский антикварный салон вполне мог бы привлечь внимание публики количеством и качеством выставленных художественных ценностей. Однако все прелести старинного искусства затмил скандал, который, как нарочно, случился именно теперь. С подробностями — ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА.
С антиквариатом последнее время у нас все было прекрасно: шедевры есть, цены растут — очевидной иллюстрацией тому служит XIX Российский антикварный салон в ЦДХ. Но подкрались неприятности. Первая случилась накануне салона, когда Агентство по культуре и кинематографии запретило подведомственным ему музеям выдать вещи в некоммерческую экспозицию салона (об этом см. Ъ от 24 октября). Вторая произошла чуть раньше, но именно на Антикварном салоне скандальную весть стали передавать из уст в уста: во Всероссийский художественный научно-реставрационный центр им. И. Э. Грабаря пришла милиция, изъяты документы, проводится тотальная проверка, против экспертов возбуждено уголовное дело по факту мошенничества. Вроде бы случилось это потому, что в "грабарях" получали экспертизы поддельные картины (вернее, не совсем поддельные — полотна средних европейских художников "переделывали" в полотна средних русских художников, которые в России стоят на порядок дороже, чем европейцы). Продались картины в Москве через питерскую антикварную галерею, которая тоже теперь очень об этом пожалела.
Вчера в следственном комитете (СК) МВД РФ корреспонденту Ъ подтвердили информацию о том, у них действительно есть в производстве уголовное дело в отношении ряда сотрудников центра реставрации имени Грабаря. По словам одного из сотрудников СК, данное уголовное дело появилось немногим более двух недель назад, после того как в центре была изъята "вся необходимая документация". Однако комментировать ход расследования в СК МВД наотрез отказались, сославшись на то, что "руководителя следственной бригады нет на месте, а появится только через неделю". "А без руководителя рядовым членам бригады говорить об уголовном деле запрещено,— сообщил собеседник Ъ и добавил: — Не все интересующие следствие люди еще задержаны".
Оказалось, что обе неприятности — звенья одной цепи. Анна Колупаева, начальник управления культурного наследия, художественного образования и науки Федерального агентства по культуре и кинематографии РФ, которая должна была подписать разрешение на выдачу музейных вещей для некоммерческой экспозиции Антикварного салона, сказала Ъ: "У нас сложная ситуация с кражами из музеев, с экспертизами, когда нас обвиняют в подделках и неправильных заключениях. Мы приняли решение не участвовать в подобных мероприятиях, чтобы не усугублять фантазии наших оппонентов. Когда все прояснится, возможно, мы будем выдавать подобные разрешения".
Антиквары считают, что основы нашего антикварного рынка — институт экспертизы (без экспертизы картины не продаются) и доверие к продавцам (которое они тщетно формируют последнее десятилетие) — готовы рухнуть. Круглый стол по экспертизе, который обещал быть обычным переливанием из пустого в порожнее, прошел при закрытых дверях. Василий Бычков, директор компании-организатора салона "Экспо-Парк. Выставочные проекты", рассказал Ъ, что главный, на его взгляд, итог этой встречи — предложение Международной ассоциации антикваров и арт-дилеров о создании гильдии экспертов, профессионального объединения, которое, по европейскому образцу, возьмет на себя ответственность за своих членов. "Никакие государственные регулятивы не могут быть мощнее, чем внутрипрофессиональный рейтинг,— сказал Василий Бычков.— Нужно создавать материальную базу экспертизы, разрабатывать методики и — воспитывать экспертов. Это годы и годы. События в центре Грабаря мы почти не обсуждали. Это просто частность, которая обозначает проблему."
Проблема действительно есть. Российский антикварный рынок активен и прибылен, при этом оставаясь стихийным и неструктурированным. Это его состояние не устраивает многих.
Во-первых, Росохранкультуру. Чиновников Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия, естественно, беспокоит, что сделки на антикварном рынке проходят без соответствующего оформления и уплаты налогов. Все призывы госчиновников, что коллекционер, не оформивший сделку по закону, лишается юридической защиты и физической компенсации, пока пропадают втуне. Все предпочитают улаживать подобные конфликты внутри своего круга. У Росохранкультуры свои способы манипуляции рынком. Давно ведется работа над Положением об экспертной деятельности, согласно которому эксперт выступает как частное лицо и несет за свои решения полную ответственность. Самое слабое место этого проекта — кто и на каких основаниях будет определять, выдавать эксперту разрешение на деятельность или нет. Разработаны новые Правила антикварной торговли, которые должны стать заменой отмененному три года назад лицензированию антикварной торговли. Вроде бы пожелания всех заинтересованных сторон (и правоохранительных органов, и антикваров) в них учтены. Может быть, правила в конце этого--начале следующего года введут постановлением правительства. А может, без шума утвердят, как и прочие правила торговли, в Министерстве экономики и развития торговли РФ.
Во-вторых, конкурентов. В сентябре в Манеже с помпой прошел Московский международный салон изящных искусств, на который приехали крупнейшие антиквары мира. Покупатели приценивались к импрессионистам, старым мастерам и расставляли красные точки резервации (покупать можно было только по окончании ярмарки). В итоге из нескольких тысяч высококачественных произведений искусства официально куплены только шесть. Остальные, зарезервированные, уехали назад, в Лондон, Париж и Нью-Йорк. По сведениям Ъ, по крайней мере, в Париж никто за ними пока не приехал. Но если внутренний российский рынок будет скомпрометирован, коллекционеров прямо-таки подтолкнут покупать на Западе.
В-третьих, покупателей. Только коллекционеры со стажем чувствуют себя на нашем рынке как рыбы в воде. У них наметанный глаз, который без ультрафиолета видит, настоящая подпись или нет. У них своя сеть дилеров и консультантов. Но есть и другие покупатели — например, инвесторы (которые приобретают произведения искусства ради вложения денег). И вдруг обнаруживается, что их "активы" ничем не обеспечены, их нельзя свободно продать, заложить и так далее, потому что нельзя с уверенностью подтвердить их подлинность.
Экспертизы госучреждений (музеев и реставрационных центров) на поддельные произведения стали привычным делом. У любой картины на рынке теперь минимум две бумажки — из ГТГ, ВХНРЦ Грабаря. Но и две бумажки не гарантируют, что вещь подлинная. Почему гнев не обрушился на Третьяковку, эксперты которой стали причиной международного скандала с поддельным Шишкиным (на аукционе Sotheby`s — см. Ъ от 15 июля 2004 года) или сразу замятого инцидента на Московском международном антикварном салоне: одного из российских участников заставили снять графику авангарда с экспертизой ГТГ? Вероятно, Третьяковка слишком "наше все", и жертвой пал центр Грабаря, рикошетом досталось и Российскому антикварному салону.
Впрочем, у публики, которая питается слухами и анекдотами, своя информация о причинах гонения на "грабарей": "Русские картины, переделанные из европейских, купил очень важный человек. Повесил на стену, любуется. Тут пришел сосед и говорит: это ж фуфел. Человек обиделся, снял трубку и велел: найти и разобраться". Вот теперь все и разбираются.