До XVIII века определения для чувственного познания прекрасного не существовало, пока немецкий философ Александр Баумгартен не ввел в науку понятие «эстетика». В середине XIX века Герман Гельмгольц, который тогда преподавал анатомию в берлинской Академии художеств, формулирует трехкомпонентную теорию цветового ощущения: в сетчатке глаза человека есть только три типа «определенных элементов», чувствительных к свету с длиной волн, соответствующих красному, зеленому и синему цвету, а остальные цвета мы видим в результате взаимодействия этих элементов. Экспериментально его теория была доказана только спустя сто лет, и цвета при этом оказались другими (фиолетовый, зеленый, желтый). Но в викторианскую эпоху пара и прогресса отношение к науке было более трепетным, чем сейчас. Продвинутые импрессионисты начали писать тремя чистыми цветами Гельмгольца в паре с комплементарными им цветами, что впоследствии дало основание назвать их манеру «оптическим реализмом».
Но экспериментальные исследования физиологических основ восприятия произведений искусства начались намного позже, и только в начале 1990-х Семиром Зеки из Университетского колледжа Лондона было предложено название для этой науки — нейроэстетика. В ходе эксперимента первого в мире профессора нейроэстетики Зеки, когда 40 испытуемых в течение часа рассматривали полотна Леонардо да Винчи, Боттичелли и Моне, ему с помощью приборов удалось доказать, что в процессе созерцания полотен его подопытными в их мозге происходили довольно активные нейрохимические и психофизиологические процессы. С помощью МРТ был, в частности, зарегистрирован рост примерно на 10% активности глубокой лимбической системы (находится в глубине мозга, отвечает за эмоции и воспоминания), префронтальной коры (находится под лобной костью, отвечает за логику и принятие решений) и орбитальной коры (находится под префронтальной корой и отвечает за систему награды).
Примерно в то же время адъюнкт-профессор Калифорнийского университета в Сан-Диего Вилейанур Рамачандран получил еще один интересный экспериментальный результат. По его данным, постижению прекрасного сопутствует несколько последовательных событий: мозг анализирует изображение на картине, отдельные части изображения, а когда составляет его в единый образ, в мозге повышается концентрация «гормонов радости». Если же изображение простое, на основе которого нельзя составить сюжет и подумать над ним, то концентрация гормонов нейромедиаторов счастья не растет, эмоции не такие яркие, мозг не получает удовольствия от разгаданного скрытого смысла изображения, человек теряет к нему интерес.
Справедливости ради надо сказать, что для ныне уже профессора, директора Исследовательского центра высшей нервной деятельности Калифорнийского университета и автора бестселлера «Фантомы мозга» Вилейанура Рамачандрана эти исследования были не главными в области его научных интересов. Но именно они интересны неученому народу во всем мире. Вилейанур Рамачандран и Семир Зеки (сейчас он уже член Лондонского Королевского общества и академик еще нескольких европейских академий наук) — частые гости на ТВ, гастролируют с лекциями по университетам. А профессор Зеки даже устраивает персональные выставки собственных произведений (самая известная из них под названием «Белое на белом: за пределами Малевича» проходила в 2011 году в миланском музее современного искусства). Но что гораздо важнее для них как ученых, они не испытывают никаких проблем с финансированием своих исследований.
Иными словами, несмотря на пока весьма скромные результаты, наука нейроэстетика сейчас на взлете. И странно было бы обратное, ведь именно в этой науке трансцендентность (непознаваемость опытным путем) прекрасного впервые дала трещину.