Handel: "Radamisto". Il Compleso Barocco, Alan Curtis (Virgin Classics)
Даже по меркам нынешнего колоссального спроса на вокальную музыку Генделя деятельность Алана Кертиса смотрится, пожалуй, исключительной — в смысле частоты звукозаписей. Нынешний "Радамист" (Radamisto, 1720) вышел через год после предыдущей генделевской записи американского дирижера-барочника. Учитывая, что вообще-то одна критическая подготовка партитуры в данном случае — дело отнюдь не одного месяца, темпы почти стахановские. Что, конечно, с одной стороны, отрадно: многие коллеги Кертиса, образно говоря, долго-долго запрягают, прежде чем выпустить раз в несколько лет какую-нибудь крупную генделевскую "нетленку", к которой потом все равно находятся претензии. А тут — две оперы в год, да еще, как правило, не из заигранных, и по гамбургскому счету вроде и не придерешься: играют, по крайней мере, опрятно, поют качественно. "Качественно", однако, не обещает полного удовольствия. Теперь, когда индустрия звукозаписи опер (в частности, барочных) достигла особенного цветения, это самое "качественно" есть с чем сравнивать, и местами торопливо-суховатая манера, в которой подобранные Кертисом солисты раз за разом интерпретируют Генделя, способна прискучить. Если не ко второму акту, так к третьему. В случае "Радамиста" хотя бы предъявлена разгадка того, отчего так происходит: в оперу включено некоторое количество инструментальной балетной музыки, и достаточно ее послушать, чтобы понять — именно как некую странную разновидность инструментальной музыки дирижер и трактует речитативы с ариями. Чтобы проникнуться как раз вокальными совершенствами одной из лучших опер Генделя, лучше, пожалуй, обратиться к записи Николаса Макгигэна, где заглавную партию поет Лорейн Хант. Здесь же главной драгоценностью выглядит, пожалуй, молодой тенор Зэкари Стэйнс, исполняющий партию главного злодея — армянского царя Тиридата. Доминик Лабелль, поющая своим гибким серебристым сопрано партию принца Фраарта, тоже на высоте: давнишняя соратница Алана Кертиса остается одним из главных специалитетов именно его генделевских записей.
Charpentier: "Te Deum", "Grand Office des Morts". Les Arts Florissants, William Christie (Virgin Classics)
Что до знаменитого "Te Deum" Марка-Антуана Шарпантье (помпезное оркестровое вступление оттуда некогда звучало в заставке "Евровидения"), то его Уильям Кристи со своим оркестром Les Arts Florissants уже записывал, хоть и на другом лейбле. Отличительное достоинство именно нынешней записи при этом, пожалуй, в графичной отчетливости и притом хрустальной прозрачности деревянных духовых, которая контрастирует с торжественной мешаниной tutti: запись-то живая, с концерта. То, что называется в этом случае "Большой заупокойной службой", на самом деле комбинация из "Мессы в честь усопших" (Messe pour les trepasses), гимна "Dies Irae" и восьмиголосного заупокойного мотета. Новизна тут сомнительная, поскольку приблизительно в таком сочетании эти знаменитые произведения Шарпантье уже записывали. Но помимо проблемной музыковедческой новизны есть отличный набор солистов, собранных буквально со всего мира: хотя бы ради работы тенора Пола Эгнью этот набор величественных шедевров французского барокко стоит счесть стоящим приобретением.
