На международном кинофестивале в Венеции показали два незаурядных фильма — «Зла не существует» Рюсукэ Хамагути в конкурсе и «Великую иронию» Вуди Аллена вне конкурса. Их посмотрел Андрей Плахов.
Из мелодрамы в парижских декорациях «Великая ирония» превращается в криминальную трагикомедию нравов
Фото: Dippermouth
Из мелодрамы в парижских декорациях «Великая ирония» превращается в криминальную трагикомедию нравов
Фото: Dippermouth
Имя Хамагути громко прозвучало благодаря его предыдущей работе «Сядь за руль моей машины», отмеченной «Оскаром». Новый фильм японского мастера отличается таким же классом режиссуры, но построен на совсем другом материале. Действие происходит в деревне недалеко от Токио, жизнь здесь протекает в гармонии (возможно, иллюзорной) с окружающей природой. Такуми (Хитоси Омика), одинокий отец восьмилетней дочери, занят нелегким крестьянским трудом. Однажды он и односельчане узнают, что на их территории планируют построить глэмпинг, предлагающий горожанам комфортный побег на природу. Первая часть фильма — дебаты жителей деревни с представителями строительной компании, которые очень быстро обнаруживают свою некомпетентность. В процессе сначала вежливого, но все более напряженного разговора выясняется, что проект несет загрязнение воды в подземном источнике, а также множество других печальных последствий, включая разорение оленьей тропы. Жители пытаются протестовать, но силы неравны, а на карту поставлены сверхприбыли алчной компании. Прежняя патриархальная жизнь обречена и явно подходит к концу. И тогда, похоже, в ход событий вмешивается сама природа: как неотвратимый рок, она ведет к трагедии.
Один из прежних фильмов Хамагути назывался «Случайность и догадка». Здесь тоже кое о чем надо догадываться, и у каждого зрителя могут быть разные версии случившегося ближе к финалу. Однако не случайно вдалеке прозвучал выстрел предполагаемой охоты, и в кадре на миг появились великолепные, почти мистические олени. А самым негативным персонажем фильма оказался симпатичный на вид парень в красной куртке, еще недавно работавший в актерском агентстве, а теперь обслуживающий строительную компанию: он олицетворяет городскую цивилизацию, оторванную от корней. Зло безлично, банально и требует жертв. Природа сопротивляется из последних сил; камера плывет над страдающими деревьями под гипнотическую музыку Эйко Исибаси.
Охотники на оленей появляются и в фильме Вуди Аллена, который в оригинале называется «Счастливый случай», а в России известен как «Великая ирония». Это не первая лента знаменитого американца, снятая в Париже, но первая по-французски.
Фанни (Лу де Лааж) и Жан (Мельвиль Пупо) — преуспевающая пара: она работает на аукционе дорогих артефактов, он оказывает аудиторские и другие услуги, чтобы «сделать богатых еще богаче». Их друзья и приятели — светские сплетники; в их среде увлекаются также охотой на диких животных. Фанни примирилась с респектабельным замужеством, но счастья не обрела; случайная встреча с некогда влюбленным в нее одноклассником обращается романтическим адюльтером на фоне осеннего Парижа. А потом — криминальной трагикомедией нравов, в которой ключевую роль доведется сыграть матери главной героини (отличная комедийная актриса Валери Лемерсье).
«Великая ирония» — совершенно прекрасное кино о любви, коварстве и случае, а также о лицемерии общества «охотников на оленей». Автор этого фильма успешно сделал то, что не удалось Роману Полански во «Дворце». Тот хотел снять едкую сатиру, а получилась пошлость. Аллен снимал легкую французскую виньетку, а вышла меткая сатира, от такой уже отвыкли французы, и даже Франсуа Озону, одному из немногих оставшихся мастеров этого жанра, не всегда удается достичь такого изящества и элегантности.
Перед премьерой на Венецианском фестивале Вуди Аллен на редкость самокритично высказался о себе в интервью греческому журналу: «У меня были все преимущества. Я зарабатывал деньги, у меня была полная творческая свобода, так что я мог делать именно те фильмы, которые я хотел, один за другим. Я снял несколько хороших, но среди них нет ни одного шедевра. Поскольку мне не удалось создать шедевр, у меня ощущение, словно я подвел самого себя. Кто-то, у кого были бы такие же возможности, что у меня, мог бы произвести два или три шедевра».
А на встрече с прессой в Венеции Аллен дал несколько другую картину собственной жизни. На вопрос, что значили в ней удача и везение, он ответил: «Мне всю жизнь везло. У меня были любящие родители, у меня хорошие друзья, чудесная жена и дети, и я никогда не попадал в больницу. Со мной никогда не случалось ничего ужасного».
Даже если это лукавство (все знают о тяжких обвинениях в сексуальном харассменте, которые сильно подпортили имидж и карьеру Аллена), интересно было бы услышать ответ Романа Полански на этот же вопрос. И сравнить. А творческие неудачи бывают у всех, в любом возрасте. Как и удачи.