фестиваль архитектура
В Манеже открылась главная архитектурная выставка России фестиваль "Зодчество-2005". Главным экспонатом этой выставки и фаворитом в борьбе за высшую архитектурную награду "Хрустального Дедала" является само выставочное здание — реконструированный Манеж. Рассказывает ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Фестивалю "Зодчество" в этом году 13 лет. Жанр приветствий по такому случаю в постсоветской России уже сложился, и тут принято сравнивать институцию с дитятей. Скажем, "когда наш банк ходил в памперсах, он играл в ваучеры, потом он вырос из гайдаровского возраста, и время коротких штанишек пришлось на залоговые аукционы, а сегодня, при нашем дорогом Владимире Владимировиче, он чувствует себя возмужавшим, окрепшим и шагает в одном бизнес-строю вместе с укрепленной вертикалью". К "Зодчеству" все это подходит идеально — только с поправкой на некоторую свойственную архитектуре задержку в развитии, вызванную длительностью инвестиционных процессов. В былые годы, в старом еще Манеже, выставка выглядела какой-то расхристанной, разномастной, грязноватой и украшенной бумажными флажками, а в самих выставленных проектах была какая-то непонятная дурь. То есть это было олицетворение тяжелого постсоветского детства в условиях обветшания основных фондов. После пожара Манежа, ознаменовавшего переизбрание дорогого Владимира Владимировича на второй срок, выставка стала чистой, подтянутой, одетой в единую форму стендов, а ее содержание позволяет говорить о дури понятной, прогнозируемой и стабильной.
Раньше было даже непонятно, кто выставляется: выставлялись все кому не лень. А теперь ситуация четкая. Первый тип экспонентов — большие московские проектные институты, которых обязали решением Москомархитектуры, потому что теперь на "Зодчестве" проводят Дни Москвы. Второй тип — экспозиции республик, краев и областей, этих позвал Союз архитекторов. Местные отделения союза, вооруженные твердой гарантией, что ожидается приветствие фестиваля, подписанное самим Владимиром Владимировичем, смело пошли в свои местные администрации и получили средства на экспозицию. Вместе с портретами губернаторов, которые, как один, написали на стендах приветствия, где обещались и дальше удваивать ВВП и насыщать рынок жилья. Третий тип — частнопрактикующие московские архитекторы, являющиеся одновременно членами правления Союза архитекторов: им положено по штату. И, наконец, четвертый — случайные мастера, которые не в курсе (этих совсем мало).
А ничего себе принцип формирования художественной выставки, вы не находите? Сразу, что называется, ждешь художественных открытий. И они есть. Главное из них в том, что все совершенно одинаковое. Раньше два главных источника развития современной архитектуры — компьютерные программы и западные журналы — были только у богатых московских архитекторов, а провинция рисовала от руки какую-то отсебятину. Теперь это преодолено. Вот смотришь на проект стеклянного шара, вставленного в стеклянную гору, и думаешь, что это, вероятно, офис какой-нибудь корейской автомобильной компании в постиндустриальных полях в конце Волгоградского проспекта. И нарисовал эту дурь какой-нибудь модный москвич, насмотревшийся лорда Фостера. Ан нет! Это вовсе даже проект ЗАГСа в Салехарде (архитектор Владимир Смишевский), и под ним еще жизнеутверждающий слоган: "Творим, любим, шевелимся!" Проекты под Заху Хадид теперь запросто можно найти в районах добычи кимберлитовых трубок в зоне вечной мерзлоты, швейцарские образы стеклянных коробочек волнуют мастеров Курска, Орла, Свердловска, Пензы, а уж что творится в Сочи, так это ровно то же самое, что в Москве.
Отчасти это связано с тем, что московские мастера двинулись в регионы вслед за московскими деньгами. Например, видишь прекрасный стадион автора "Локомотива" Андрея Бокова, думаешь — очередной московский клуб разбогател, а это оказывается "стадион имени Ахмада Кадырова в г. Грозный". Но в основном это вовсе не москвичи, а местные мастера работают. У всех одни и те же компьютеры, программы, принтеры, у всех интернет — что делает Фостер, узнается в Салехарде тогда же, когда и в Москве, и, в общем, да здравствует всеобщая компьютеризация.
Россия теперь строится из трех типов объектов. Во-первых, жилые комплексы смелых скошенных и изломанных форм, выстроенные на чередовании стекла и бетона, этажей по 15-25. Во-вторых, многофункциональные (офисы, администрация, торговля, детские дошкольные и школьные учреждения) двух-трехэтажные коробочки еще более смелых, то есть более скошенных и изломанных, форм. В-третьих, что-нибудь исторически высокодуховное типа храма, обделанное по периферии тоже скошенным и изломанным для контраста.
Все это кажется глубоко прекрасным, и я прямо не знаю, как теперь будут жить московские архитекторы, которые делают ровно то же самое. Еще два-три года назад эта архитектура была самой что ни на есть столичной, а теперь она провинциальная. Единственное, что смущает,— это ее легкая пресность. Когда все одинаково, то хочется какого-то прорыва, какого-то стремления, какой-то еще более смелой, то есть скошенной и изломанной, формы. И она появляется. На выставке есть, так сказать, образец для подражания — большая экспозиция "Архитектура Колумбии за 25 лет". Вот так просто нормальный человек не объяснит, почему вдруг нам надо украсить наш главный архитектурный фестиваль архитектурой Колумбии, в чем тут замысел. А если посмотреть выставку, то становится понятно — потому что у нас все очень похоже на Колумбию, прямо кругом одна Колумбия. Только в настоящей Колумбии все как-то зарубежнее, острее.
Но мы стремимся. Идешь по выставке — все одинаковое, и вдруг — такое яркое пятно, полукупол, над ним одна железная парабола, вторая парабола, третья, еще спираль вьется, кольцо какое-то под углом, все сдвинуто, прелесть до чего дурацкая вещь. Вылитая Колумбия — а сделал архитектор Яновский из Воронежа. Только не для Воронежа, а аквапарка города Абуджи в Нигерии. Вы никогда не получали на мейл "письмо счастья" из Нигерии? Дескать, я тут случайно стал миллионером, срочно хочу с вами поделиться, откройте для меня счет и выдайте гарантию под перевод средств. Так вот, видимо, в Воронеже кто-то купился. Так что еще немного творческих усилий, еще чуть-чуть стабилизации и укрепления вертикали — и нас будет не отличить от Колумбии или Нигерии.
Хотя, разумеется, с национальной спецификой. Лучшим экспонатом выставки и несомненным фаворитом конкурса на "Хрустального Дедала" является реконструкция Манежа. Она, несомненно, достойна отдельного анализа, и когда в понедельник ее наградят "Дедалом", я обязательно объясню за что. Но вот что важно: как показывает фестиваль, провинция с фантастической скоростью перенимает московский опыт. Так что теперь к каждому переутверждению Кремлем очередного губернатора будут сжигать какой-нибудь важный исторический памятник и реконструировать его по образцу московского Манежа. Так что в каждом крае, республике и области кругом будет Нигерия, а в центре — историческая реконструкция. И в этом будет наша национальная специфика.