выставка фото
В подземном уровне московского Манежа Московский дом фотографии открыл выставку "Отражение. Португалия глазами фотографов агентства Magnum". Работу агентства оценила АЛЬВИНА Ъ-ХАРЧЕНКО.
Эмоции фотографа агентства Magnum Томаса Хопкера, который в 1964 году в португальской деревне стал свидетелем следующей сцены, можно понять: юноши в униформе клялись в верности своей стране и вскидывали правую руку в знак приветствия. "Все это напомнило мне о годах Гитлера",— писал немец о своей поездке в страну диктатора Антонио Салазара и встрече с представителями португальского молодежного движения. Кроме Хопкера за крестьянской экзотикой в провинцию, где роскошь иметь костюм и галстук была доступна разве что владельцу целой деревни, ездили основатель агентства Анри Картье-Брессон, Инге Морат и Бруно Барби. 25 апреля 1974 года "революция гвоздик" стала поводом для пробуждения романтичного интереса к Португалии фотографов. Следующая смена для сотрудничавших с Magnum Жиля Пересса, Жана Гоми и Ги Ле Керрека пришлась на революционные 1974 и 1975 годы — время торжества репортажной фотографии, после которого страна, одинаково верившая в бога и марксизм, надолго перестала быть источником вдохновения для фотографов.
Но не для кураторов "Отражения" Александры Фонсеки Пиньу и Андреа Хольцерра, которые четыре года назад в архивах Magnum нашли больше тысячи неопубликованных фото Португалии и загорелись идеей сделать большую тематическую выставку. Снимки будущей экспозиции логично делились по времени съемки на группы: "до 1974 года", "с 1975-го до середины 1980-х". А потом была пустота: магнумовские архивы обрывались на конце прошлого века. В прошлом году снимать Португалию отправили трех фотографов, из которых двое там уже бывали. Портретам иммигрантов Сьюзан Мейселас и многозначительным фотоколлажам Мигеля Рио Бранко тягаться с медитативными черно-белыми пейзажами Йозефа Куделки оказывается не под силу. Чех, давно живущий в Париже, бывал в Португалии в 1970-х — и ход с возвращением в ту же точку пространства фотографа, повзрослевшего на 30 лет, на выставке один из самых сильных.
На ощущение подвоха в "Отражении" наводит как раз одна из старых португальских фотографий Йозефа Куделки с ярким бликом зеркала на фоне бесконечной ленты дороги. Воспринимать фото на выставке как действительно объективное отражение Португалии — подход, оправдывающий себя только отчасти. Любой рассказ говорит ровно столько же о рассказчике, сколько об описываемом событии, и в этом смысле Португалия для всех участников выставки является темой совершенно условной. Поначалу и правда вроде бы заинтересовавшись отражением Португалии в воображаемом зеркале, фотографы аккуратно изменяют угол наклона стекла и потом разглядывают в нем заодно и самих себя. Кроме действительных исторических событий (та самая "революционная" серия Жиля Пересса с окровавленными демонстрантами или крестьянская) в пару-тройку работ каждый из авторов вмещает свои представления о фотографии вообще. Снимки русской звезды Magnum Георгия Пинхасова с нагретыми солнцем португальскими лестницами и змеящимися рельсами лиссабонских трамваев заставляют вспомнить о декларируемом им принципе "фотография — это пропорция". Как и Йозеф Куделка, дважды побывавший в Португалии Бруно Барби интересуется не только собственно мостом Дона Луиша в Опорто или многолюдной процессией в Ладейра-до-Пинейро, но и продолжением своих экспериментов с цветом, а резкие снимки Картье-Брессона (среди которых два безупречностью композиции как-то даже пугают) кажутся смысловым продолжением его фразы про то, что в силах фотографа "лишь показать стрелки часов". Уже к середине выставки от ощущения вторичности самой португальской темы по сравнению с фотографическими попытками ее раскрыть становится даже немного неловко. Сами португальцы такое положение вещей принимают со смирением, а после благодарностей за то, что их "так блестяще открыли", даже объясняют, зачем им, собственно, все эти "Отражения" нужны: "Мы хотели узнать, каким камнем являемся на творческом пути этих художников".