выставка фотография
В Петербурге Немецкий культурный центр имени Гете и Музей истории Санкт-Петербурга провели международный симпозиум "История и память". Приуроченный к 60-летию окончания второй мировой войны, но сознательно дистанцированный временем от парадных майских мероприятий, он был посвящен проблемам не столько военно-историческим, сколько философским,— в первую очередь проблеме памяти. Этому же оказалась посвящена и выставка, включенная в программу симпозиума,— "Знаки войны. Борис Александрович Смирнов". Рассказывает КИРА Ъ-ДОЛИНИНА.
Для того чтобы попасть на выставку, надо ее найти. Войти в "тайный ход" под стеной Государева бастиона Петропавловской крепости, пройти длинный крепостной коридор, за очередным резким поворотом оказаться в помещении бастиона и обнаружить там выставку. Несколько десятков черно-белых фотографий, ни одна из которых к выставлению предназначена автором не была.
Все это — часть личного архива архитектора, дизайнера, художника по стеклу, фарфору, текстилю, основателя целой школы в советском прикладном искусстве Бориса Смирнова. Его очень любили ученики и многое прощали чиновники — это был тот тип обаятельного творца, которому все списывали на чудачества. Фотография в сферу художественных интересов Бориса Смирнова вроде бы не входила. Но он любил это дело и, начиная с конца 30-х, время от времени к камере прикладывался. Серийность художественного видения Смирнова-художника вполне позволяет хорошему куратору представить его любительские фотографии как самостоятельные проекты. Но есть в фототекстах Смирнова блок, который, безусловно, таковым являлся и в представлении автора.
В 1942 году Борис Смирнов был призван в армию в качестве начальника специальной маскировочной лаборатории Балтийского флота. Почти всю войну он затягивал сеткой, прятал, декорировал, маскировал все, что прикажут,— в основном на Карельском перешейке. В 1945 году его командировали в Северную Германию — размаскировывать то, что намаскировали другие. И в Карелии, и в Германии он снимал. На этих фотографиях почти нет людей (на выставке их вообще двое: запуганный мальчишка в какой-то деревне и официально улыбающийся офицер — сам Смирнов). На этих фотографиях много маскировочных сеток, пустых глазниц разбомбленных домов, брошенных вещей, зачем-то уцелевших указателей, лозунгов, инструкций и бесконечно белого, способного замаскировать все лучше любого спеца снега. И еще здесь очень много кроватей: кованых и деревянных, без пружин и матрасов, выкинутых войной на улицу и уже явно не помнящих тепло тел своих хозяев. Одни стоят ровно и покорно, другие громоздятся друг на друга, третьи выкинуты как будто каким-то диким ураганом — торчат своими искореженными остовами посреди дороги. Король камуфляжа в своих фотографиях обнажал не объекты, а символы. Его "знаки войны" просты, тихи, обыденны, но из них и состояли его четыре года войны.