В международном театральном центре «Ваба Лава» в эстонской Нарве прошел второй Vabaduse (Фестиваль свободы) — театральный форум, объединивший спектакли бывших республик Советского Союза, к которым присоединился спектакль из далекого Чили. В пограничном и по преимуществу русскоязычном городе побывала Эсфирь Штейнбок.
Кадр с Фестиваля свободы в Нарве
Фото: Ilja Smirnov / Vabaduse festival
Кадр с Фестиваля свободы в Нарве
Фото: Ilja Smirnov / Vabaduse festival
Нарва — зарубежье для России столь близкое, что ближе некуда, и создатели театрального центра «Ваба Лава» в свое время как раз рассчитывали и на то, что он должен быть местом встречи разных культур. В том числе и с участием профессионалов, приезжавших из-за реки (до Петербурга два часа на машине). Сейчас по известным причинам контакты обрублены, докричаться с одного берега на другой, может быть, по-прежнему возможно, а вот спокойно разговаривать, в том числе и на языке театра, увы, весьма затруднительно. Градус эмоций зашкаливает, и это легко объяснимо. Так что высшей точкой эмоционального накала стал первый же спектакль фестиваля — сделанная киевским Театром драматурга документальная драма «Выбери лучшую версию» в постановке латышского режиссера Валтерса Силиса.
Но вообще-то местом притяжения интереса кураторов фестиваля на этот раз стали страны Центральной Азии, прежде всего их независимые театры, сегодня часто работающие в условиях прессинга со стороны властей.
Знаменитый ташкентский театр «Ильхом» был приглашен в Нарву со спектаклем «Подпольные девочки», основанным на книге живущей в Нью-Йорке шведской журналистки Дженни Нордберг «Подпольные девочки Кабула: Поиски скрытого сопротивления в Афганистане». Молодой польский режиссер Якуб Скрживанек начинает действие, в котором участвуют только женщины, почти как клоунаду — некая строгая профессорша читает беременным, животы у которых очевидно накладные, лекцию о том, как наилучшим образом гарантировать, что у каждой из них родится мальчик. Принуждение женщин служить мужскому миру у режиссера-активиста вызывает справедливый протест, и он последовательно тянет спектакль от гротеска к прямому публицистическому высказыванию — финал, в котором афганская беженка сталкивается с равнодушием обывателей, не оставляет зрителю шансов испытать что-то, кроме праведного гнева.
Гневно настроен сегодня и известный таджикский режиссер Барзу Абдуразаков. И ему есть на кого злиться — теперь он находится фактически в изгнании: спектакль «Манкурт», который он недавно поставил у себя на родине, был запрещен, а один из актеров, игравших в нем, посажен в тюрьму по сфабрикованному делу. «Лавина», которую опальный мастер показал на фестивале, была поставлена в Казахстане, в независимом русско-казахском театре «Жас Сахна» из Алматы,— и сюжет ее тоже завязан на проблеме деторождения. Притча рассказывает о некоем селе, где разговаривают шепотом и где в определенные месяцы запрещено рожать: крик младенца якобы может спровоцировать сход горной лавины. Как несложно догадаться, природная угроза оказывается вымыслом, ложью, помогающей власти держать жителей села в страхе и жестоко манипулировать ими.
Любопытно, что сам Барзу Абдуразаков стал действующим лицом спектакля «Тоталитарный роман» по новой пьесе одного из кураторов фестиваля, литовского драматурга Марюса Ивашкявичюса. Вернее, пока еще не спектакля — в Нарве был показан лишь эскиз готовящейся в таллинском Эстонском драматическом театре постановки Хендрика Тоомпере-младшего. Интервью Абдуразакова, данное Ивашкявичюсу, становится частью этой документально-исторической фантазии на вечную тему взаимоотношений художника и власти. На сцене, оформленной как детская песочница, под присмотром видеокамер возникают Михаил Булгаков до и после знаменитого звонка Сталина, тени Мандельштама, Мейерхольда и убитого основателя театр «Ильхом» Марка Вайля.
Театр на материале общей истории, объединяющей страны Балтии с центральноазиатскими странами, говорит о том, как большие люди культуры вынуждены становиться то изгнанниками, то заложниками и жертвами политических режимов.
В последний вечер фестиваля в приграничном городе давали «Оазис безнаказанности» — прилетевший аж из Чили и никак не связанный с проблематикой постсоветского пространства спектакль режиссера Марко Лайера. Нет, конечно, театр La ReSentida (то есть «обиженный») в описании говорит, что исследует темы насилия при демократии, поиска справедливости среди царящей в современном мире безнаказанности и так далее. Но было бы верхом неблагоразумия искать актуальный «месседж» в этом танцевально-карнавальном шоу, где перемешаны верх и низ, мужское и женское, где празднуют бесстыдную телесность, не стесняются дразнилок для пугливых обывателей, великолепно двигаются и не зовут бороться за все правильное.