Международный музыкальный форум "аПозиция" представил в Капелле легендарных музыкантов американской альтернативной сцены. Побывав на концерте, ВЛАДИМИР РАННЕВ счел, что легендам лучше оставаться легендами.
Форум "аПозиция" известен как один из соорганизаторов петербургского СКИФа, фестиваля памяти Сергея Курехина. Кроме того эта промоутерская фирма занимается множеством акций, устраивая более или менее успешным солистам и группам их концерты на питерских площадках. Двухдневная программа в Капелле оказалась частью московского фестиваля памяти Николая Дмитриева — основателя культурного центра "Дом". Были приглашены заслуженные нью-йоркские музыканты, всю свою жизнь отстаивающие право современной музыки сопротивляться потребительским вкусам и одновременно разрушать монополию академических жанров на право считаться "серьезным искусством". В постхипповские времена альтернативная (рынку и филармониям) музыка сумела даже нажить некоторую респектабельность, проповедуя "чистые истины" в солидных концертных залах и на голливудских саундтреках. Очевидно, этим и руководствовались и организаторы концертов в Капелле, прописывая американских авангардистов в зале Капеллы. Форматы, к сожалению, не сошлись. Зал Капеллы предполагает, что слушать музыку стоит сидя и молча — публике это было явно не по душе. Люди постоянно входили-выходили, стуча дверьми, курили где не положено, в буфете затеялась параллельная жизнь. В общем, замечательный скифовский дух воцарился средь свежевыкрашенных лепнин, чем изрядно рассердил старушек-смотрительниц.
Самым заслуженным из приглашенных музыкантов был Терри Райли, один из праотцов американского минимализма. Человек, повлиявший в свое время не только на композиторов-академистов, но почитаемый в самых контрастных музыкальных субкультурах как проповедник. Самый преуспевающий мировой минималист Филипп Гласс как-то даже назвал его своим духовным учителем. После чего досадно было видеть на сцене бородатого человека в тюбетейке, который сорок минут наигрывал несколько арпеджио на рояле, силясь погрузить зал в медитативный ступор. Когда-то, лет тридцать назад, такого рода приемы были очень даже эффективны. Сейчас, когда сам жест отработан, возникает некоторая неловкость за перепроизводство пустопорожних нот, монотонно выталкиваемых из рояля. Филипп Гласс давно уже довел механику этого стиля до исчерпывающего совершенства, не говоря уже о Джоне Адамсе, сотворившем из минимализма великое искусство. То же, что продемонстрировал господин Райли в Капелле, отсылало не в какое-нибудь там метафизическое инобытие, как это, вероятно, было задумано, а к заигранной технике этюдов Черни, знакомой всякому ученику детской музыкальной школы. Сильно утомил и "ярчайший голос нью-йоркского даунтауна, уникальный вокальный импровизатор" Шелли Хирш. Она оказалась не самой выдающейся кабаретисткой, очень интенсивно и "в ролях" кричащей со сцены под аккомпанемент с компакт-диска. Никто в зале не усомнился, что Лайзи Минелли владеет этим жанром куда как посильнее.
Наиболее же удачными оказались в этом концерте как раз наименее легендарные исполнители — американский comedy artist Марк Стюарт, представивший что-то вроде серьезной клоунады с музыкой, и российская аккордеонистка Эвелина Петрова.
Господин Стюарт — большой выдумщик, умеющий из любого предмета сделать музыкальный инструмент и составить остроумную программу на целый час, прикладываясь поочередно к дудочкам, дощечкам, роялю, жестянкам, гитаре, проволоке. К тому же он умеет и проникновенно петь. Артист неподражаемо работал с залом, сотворив музыкальный инструмент и из публики. К тому же его выступление имело драматургию и вполне могло бы составить целый концерт. Публика отпускала его со сцены неохотно.
Эвелина Петрова — сильный музыкант. Она виртуозно и как-то неожиданно ненормативно играет на аккордеоне. Инструмент звучит у нее оркестром, причем современным, с самыми причудливыми тембрами и техниками игры. К тому же госпожа Петрова по ходу дела еще и поет в духе экстремального фольклорного вокала. В одной из ее композиций — пьесе Вячеслава Гайворонского — голос и инструмент выстрелили таким действенным и концентрированным резонансом, что накал лихорадистого ритма вверг зал в гипнотическое оцепенение. Тот случай, когда музыка заставляет забыть о реальности времени и места и затягивает в параллельную акустическую реальность. Тут уже не до буфета — сиди и слушай.