"Преисподняя" (Inferno, 1980), "Феномен" (Phenomena, 1985)
На одном диске — два шедевра Дарио Ардженто: самое время напомнить, что он не только отец модной Азии, но и величайший мастер страха в мировом кино. "Преисподняя" — не лучший его фильм: слишком пышный, перегруженный архитектурными излишествами. Купив у антиквара написанный на латыни дневник некоего архитектора, героиня узнает, что в Риме и Нью-Йорке стоят два одинаковых особняка в стиле модерн, штаб-квартиры управляющих миром "трех Матерей", ведьм с очаровательными именами типа Мать Лакримариум или Мать Суспириорум. Звать на помощь поздно: врата в иной мир открыты, вымирают почти все персонажи. Ардженто мог бы запатентовать дюжину оригинальных способов отправлять героев в мир иной, которые до него никому из режиссеров и в голову не приходили. Зато "Феномен" — один из самых совершенных его фильмов. Девушка-сомнамбула, обладающая даром общаться с насекомыми, и полубезумный энтомолог расследуют серийные убийства студенток элитарной швейцарской школы. Невероятно, но Ардженто, не иначе при помощи прикладной магии, заставил насекомых играть, как дисциплинированную массовку. Попав в ловушку маньяка, героиня в отчаянии призывает на помощь ос, и мириады насекомых атакуют дом, где она заперта, выдавливают тяжестью своих хрупких телец окна и заедают убийцу насмерть. Маньяк в "Феномене" — одно из самых омерзительных существ, когда-либо появлявшихся на экране: глядя на него, понимаешь, что такое "исчадие ада". А антураж его логова мог бы вызвать у зрителей коллективную рвоту, если бы во вселенной Ардженто отвратительное и даже тошнотворное не было органичной деталью его мрачной, романтической поэтики. Он обладает или, во всяком случае, обладал в своих лучших фильмах даром заставить зрителей желать увидеть невыносимое. А к развязкам его фильмов подходит забытое слово "катарсис".
"Манга" (2005)
Дебют режиссера рекламных роликов Петра Хазизова — не "черная комедия" и не "эротическая драма", как его анонсируют, а "Ералаш", снятый в стиле "Ночного дозора". Нечто неожиданное, безалаберное, ребяческое и симпатичное. И очень человечное, несмотря на то что один из персонажей, обладающий даром проходить сквозь стены или таять в воздухе при появлении ментов, вроде бы не живой, а нарисованный, да и девушка-модель, весь фильм пытающаяся понять, изнасиловали ее или нет, скорее деталь интерьера, предмет потребления, а не человек. Все персонажи фильма зависли в выморочном пространстве. Но Петр Хазизов обладает редкой в современном кино чувственностью: он снимает тело и лицо Василисы Петиной, любуясь ими, словно и не снимает вовсе, а нежно гладит по нелепой прическе, подыгрывает ее капризам, успокаивает ее страхи. Недаром он сам и сыграл сорокалетнего дяденьку, в чью машину как-то ночью вломилась взбалмошная девчонка с рекламного щита. Стихия комикса органично сочетается с "реализмом", что создает свежий комический эффект. Особенно хорош визит двух отмороженных тинейджеров, достойных носить гордое имя "русских Бивиса и Батхеда", в бордельчик, где с ними беседует о жизни бывшая школьная училка.
