выставка фото
В московской галерее Гари Татинцяна открылась выставка Артура Феллига (1899-1968), в историю американской фотографии вошедшего под псевдонимом Виджи. 40 работ репортера, прославившегося умением быть в нужное время в нужном месте, осмотрела АЛЬВИНА Ъ-ХАРЧЕНКО.
Привезенные в Москву фото из собрания коллекционера Хендрика Беринсона кажутся раскадровкой безымянного фильма нуар: в подстреленных гангстерах, злодейских черных кадиллаках и мрачном романтизме недостатка нет. Насчет романтизма, правда, обольщаться не стоит — полжизни гангстеры и хорошо если прикрытые газетами трупы были для Виджи всего лишь рабочими декорациями.
Прием был всегда один и тот же (выдержка 1/200 и ослепляющая вспышка, делающая все предметы на фотографии либо ослепительно белыми, либо максимально черными); понятия "работа с моделями" и "постановочная съемка", понятно, не существовали. Но ни отсутствие фотографического образования, ни равнодушие к техническим экспериментам не помешали Артуру Феллигу стать в США легендой 30-40-х и гордо ставить на проданные фотографии штампик со словами "Weegee the Famous". Формально знаменитостью Виджи стал, вкалывая на полицию Нью-Йорка и по долгу службы каждый день снимая мертвецов и преступников. По сути же, сын еврейских эмигрантов, переехавших в Нью-Йорк из Львова, много лет работал портретистом эпохи. Закрепившимся в массовом сознании образом Америки времен Великой депрессии и отмены сухого закона мир обязан в том числе и Виджи.
В 21 год бывший официант и мойщик посуды получил место лаборанта в студии Ducket & Adler. Роль мальчика на побегушках удалось сменить только спустя три года, когда Артур Феллиг устроился в Acme Newspictures, сотрудничавшее с газетами Daily News, World Telegramm и Herald Tribune. Девушки из Acme Newspictures и придумали называть фотографа Виджи. Прозвище было фонетическим воспроизведением слова "Ouija" — названия модной в то время спиритической забавы по предсказанию будущего и намекало на шестое чувство Феллига, помогающее фотографу очутиться в нужное время в нужном месте.
В 1935 году, утомившись работать по чужой указке, репортер уходит из Acme Newspictures и в качестве фрилансера начинает сотрудничать с полицией Манхэттена. Как репортера прославили Виджи работы именно этого времени, представленные на московской выставке,— контрастные черно-белые свидетельства происшествий, каждый день появлявшихся на страницах нью-йоркских газет. "Приходить в участок мне надо было часам к семи вечера. Если ничего на голову не падало и у меня не чесались локти — это не шутка, у меня они на самом деле чесались, когда что-то должно было стрястись,— я шел к себе в комнату напротив полицейского отделения спать. Когда пожар или что еще случалось, меня будили, и я ехал на съемку",— вспоминал фотограф. Знаменитому фотографу в виде исключения (вообще-то простым смертным это было запрещено) разрешается прослушивать переговоры полицейских. На установке рации в машине Виджи не остановился: его двухдверный Chevrolet превратился в передвижную фотолабораторию с отгороженным темным углом для проявления снимков, запасными камерами и штативами, печатной машинкой, запасами салями и сменой белья. "У меня появились крылья,— писал фотограф.— Я больше не был приклеен к телетайпу в участке. Мне не надо было сидеть ждать, пока преступления придут ко мне,— теперь я сам ехал к преступлениям".
Артур Феллиг был недурным репортером, но шлейф исключительности Виджи стал следствием не одного этого факта. Успех фотографу надолго обеспечило счастливое совпадение его личной художественной манеры, сформировавшейся не в результате долгих поисков, а спонтанно и уже навсегда, с симпатией общества к фотографии именно такого рода. Виджи оказался в нужном месте в нужное время в глобальном смысле, дав публике то, что ей хотелось.
Неудача позднего карикатурного проекта "Обнаженный Голливуд" после триумфального альбома 1945 года "Обнаженный город" — конец вполне логичный. Ни один (пусть даже эффектный) прием не может быть результативен вечно, меняться же Виджи больше не мог, чем не хотел. "То, что я делал, мог бы сделать каждый",— разумеется, фотограф, подписывавший книжки как "Виджи-знаменитость", лукавил. Но при взгляде спустя 60 лет на горящий дом с рекламным призывом на фасаде "просто добавь горячей воды" и портреты подстреленных гангстеров кокетство Виджи кажется простительным.
Выставка работает до 15 ноября.