премьера кино
В прокат вышел новый фильм Ким Ки-Дука "Натянутая тетива". АЛЬВИНЕ Ъ-ХАРЧЕНКО он показался еще более длинным, красивым и бессмысленным, чем предыдущие фильмы корейского режиссера.
Девочка-подросток с перманентно сонным выражением лица качается на качелях, меняет ветхие полупрозрачные платья, валяется на диванах и стреляет из лука — все одинаково лениво: действие происходит на ржавой барже, до горизонта одна вода, так что спешить некуда. За перемещениями девочки по диванам зорко следит старик — обычно неторопливый, но способный ускориться при появлении на барже рыбака, посмевшего задержать взгляд на воспитаннице дольше пяти секунд. Зарвавшегося нахала ждет пара метких предупредительных стрел и немедленное выдворение на берег. За расправой ревнивца с чужаками девчонка, которую старик нашел в шестилетнем возрасте и последние десять лет продержал на барже, наблюдает молча, потихоньку меняя кокетливое выражение лица на самодовольное. Вечера странная пара коротает за гигиеническими процедурами (медленно и печально старик поливает из ковшика на сидящую в корыте подопечную) и музицированием — на все том же луке воспитатель исхитряется играть, как на скрипке. Наигравшись, хозяин баржи отправляется к календарю: каждый прошедший день там зачеркнут красным крестиком, а 16-й день рожденья девочки обведен кружочком и снабжен надписью "День свадьбы". Довольно пошуршав страницами, старик отправляется держать спящую невесту за руку.
Судя по последним интервью Ким Ки-Дука с разговорами про собственноручно построенную дачу в сеульском аналоге "Поселка художников" и фотосъемки дочерей российских олигархов, режиссер заскучал едва ли не больше, чем его пожилой герой,— и никакого беспокойства по этому поводу испытывать не намерен. Размеренная, как покачивание лодки, "Натянутая тетива" напоминает такое специфическое средство борьбы со скукой, как игра в шахматы с самим собой. Партию корейский гроссмейстер разыгрывает неспешно и с использованием всех коронных приемов. Герои Ки-Дука по-прежнему исключительно молчаливы, все также существуют в собственном изолированном мире, имеющем мало точек соприкосновения с реальностью, и физическим ограничителем этого мира опять служит вода. Строго говоря, "Натянутая тетива" не что иное, как перетасованная колода карт, которыми Ким Ки-Дук в разное время козырял в своих фильмах "Пустой дом", "Остров", "Весна, лето, осень, зима... И снова весна" и "Самаритянка". Только на этот раз никаких выводов из своего неторопливо разложенного пасьянса Ки-Дук делать не предлагает.
Весь фильм корейца — демонстрация умения красиво поставить серьезные вопросы и не менее красиво уйти от ответа на них. "Натянутая тетива" кажется смысловым продолжением "Весна, лето, осень, зима... И снова весна" — начала исследования Ким Ки-Дука вопросов любви и взросления. История про монаха и его воспитанника, живущих на плавучей пагоде, имела красиво выведенную, но все же мораль о преходящести любви и необходимости отказаться от нее, как и от прочих земных страстей, на пути духовного совершенствования. Старость, сумевшая предпочесть суете покой, служила синонимом мудрости, спокойно наблюдающей за тем, как юность набивает шишки. В "Тетиве" Ким Ки-Дук отказывается от упрощенного отождествления жизненного опыта с умом: все глупости, положенные ревнивым влюбленным, делает в фильме как раз старик. "Возраст ничего не значит",— но проиллюстрировав эту истину, Ки-Дук доказывает, что так же мало значат общепринятые понятия о долге и свободе выбора.
До предела ситуация на барже обостряется с появлением сына рыбака: смазливый мальчик дарит найденышу плеер (совершенно, впрочем, ненужный, потому что девчонка по уши влюблена в гостя и без всяких подарков) и заодно открывает правду об ищущих ее десять лет родителях. Старику приходится смириться с рухнувшими брачными планами и намерением воспитанницы навсегда уехать на большую землю. Точно так же, как боится довести до конца свое решение девочка, режиссер уходит от ответа на вопрос о том, чем правильнее жертвовать — собственной свободой или счастьем другого человека. Вместо того чтобы склониться к одному из двух одинаково болезненных выборов, Ким Ки-Дук отвлекается на сентиментальную музыку и голубое небо крупным планом, а концовку фильма и вовсе решает в стиле "волки сыты, овцы целы". Подобный конформизм всерьез верящие в возможность четкого определения того, что есть истина, могут трактовать как режиссерское поражение. Самого же Ки-Дука, кажется, гораздо больше вопроса "что" волнует "как". Критерием правильности сделанных в жизни выборов кореец делает лишь субъективное ощущение — и из десятков слов, которыми его можно было бы пытаться определить, Ки-Дук выбирает "натянутость". Ей в конце "Тетивы" даже посвящено отдельное стихотворение: такое же бессмысленное и красивое, как весь фильм.