У моей дочери Вари есть друг Вова. Весь август и половину сентября Вова провел у дедушки в Америке, дети давно не виделись, соскучились друг по другу, и потому, как только Вова вернулся, мы поехали к Вове в гости. С самого утра Варя начала готовиться. Надо же было произвести на Вову впечатление. Варя встала рано, сообщила маме, будто чуть ли не во сне видела красивейшую маску змеи, и настояла на том, чтоб немедленно сделать такую маску из бумаги.
Моя жена делала из бумаги маску, а Варя подавала ей фломастеры. Маска получилась очень красивая, но Варя еще красивее. Змея, заменившая Варе лицо, обладала острыми, отчетливо ядовитыми зубами, красным раздвоенным языком, татарским разрезом глаз и короной на голове. Сама же Варя за время изготовления маски, пользуясь тем, что мама увлечена прикладным искусством, покрыла себе руки и ноги плотным слоем фломастерных узоров. Девочку, конечно, отмывали потом каким-то лосьоном после бритья, но узоры смылись не окончательно, и Варя приобрела достойный змеи синеватый оттенок.
Впрочем, долгожданная встреча с Вовой была так радостна, что даже и про змею как-то само собой забылось. Дети сразу исчезли. Мы только успели войти в дом, поздороваться с хозяевами, а Вова с Варей растворились уже где-то между спальней, детской и гимнастическим комплексом, украшающим гостиную в Вовином доме.
Я сразу заподозрил недоброе. Дело в том, что Вова живет то ли как рецидивист, то ли как хоккеист. Из всех методов дисциплинарного воздействия к Вове применяется в основном один — заключение под стражу. За всякий серьезный проступок Вова бывает отправлен на пятнадцать минут к себе в спальню думать в одиночестве. Это наказание называется у них в семье "отправить Вову в тайм-аут". И поскольку серьезных проступков Вова совершает много, жизнь у мальчика такая: отсидел в тайм-ауте, вышел, совершил серьезный проступок, пошел в тайм-аут, отсидел, вышел, совершил серьезный проступок, пошел в тайм-аут — и так с утра до вечера.
Дети играли в спальне, вели себя тихо, а я был совершенно уверен, что вот сейчас Вова совершит серьезный проступок и пойдет в тайм-аут. Оказалось, впрочем, что серьезный проступок Вова совершил еще до того, как встретился с Варей. Выяснилось, что, когда мы входили в дом, Вова упражнялся на скрипке. Увидев Варю в окно, мальчик так обрадовался приезду своей подруги, что положил скрипку на пол и побежал Варю встречать. И вы же понимаете, что Вове категорически запрещено класть скрипку на пол. На пятнадцатой минуте нашего пребывания в доме Вовина мама обнаружила, что скрипка лежит на полу, и Вова пошел в тайм-аут.
Варя использовала время Вовиного заключения для того, чтобы съесть мороженное. Как только Вова вышел, дети принялись лазать по шведской стенке и качаться на кольцах. У Вовы это все получалось ловко, у Вари — не очень. Вова быстро залезал по шведской стенке, Варя медленно. Пытаясь сравняться с Вовой в ловкости, Варя придерживала Вову за одежду, а Вова Варю за это укусил. Варя заплакала. Вова пошел в тайм-аут. Он пытался было подарить Варе набор красивейших бактерицидных пластырей, чтоб наклеить на укус и чтоб вообще долго еще можно было наклеивать на укусы и порезы. Варя набор пластырей приняла, но Вова все равно пошел в тайм-аут.
Отсидел, вышел. Варя использовала время Вовиного заключения под стражу, чтоб съесть кусок торта. Как только Вова вышел, дети отправились гулять. Варя была в резиновых сапогах. На улице были лужи. Варя зашла в самую глубокую лужу и стала играть, будто тонет там, и стала кричать "Спасите". Вова, разумеется, немедленно бросился спасать Варю, схватил ее за руку, но потерял равновесие и опрокинул Варю в лужу. На этот раз, принимая во внимание благородные Вовины порывы, суд мальчика под стражу не заключил, а обязал только выдать Варе сухие джинсы, носки, трусы и кроссовки вместо промокших.
Одевшись во все Вовино, Варя предложила качаться на качелях. Качели у Вовы закреплены в дверном проеме между гостиной и кухней. Вовина мама предупреждала детей, что не очень хорошо, дескать, качаться на качелях, когда в доме много народа, но не мог же Вова отказать Варе. Варя залезла на качели, Вова принялся Варю раскачивать, раскачал сильно, но тут на беду проходила из гостиной в кухню Вовина младшая сестренка, и качели, нагруженные Варей и раскачиваемые Вовой, ударили младшую сестренку.
Вова пошел в тайм-аут. Это его последнее заключение под стражу совпало с тем, что Вове надо было уже ложиться спать, а нам надо было ехать домой. Уезжая, Варя попросила свидания с заключенным в тайм-аут Вовой.
— Не могу же я уехать, не попрощавшись с Вовой,— аргументировала девочка.
Свидание было разрешено. Варя накрасила губы помадой, чтоб оставить Вове в залог нежной их дружбы след поцелуя на щеке. Вова был растроган и подарил Варе двух игрушечных лошадок. По итогам вечера Варя стала обладательницей пластырей, лошадок, джинсов, носков, трусов и кроссовок. А Вова сделал три ходки.