"Империя волков" (L`Empire des Loups, 2005)
Экранизации романов Жана-Кристофа Гранже становятся во Франции автономным жанром, совсем как в России — экранизации романов Бориса Акунина. И так же неудержимо катятся в сторону тотального маразма. От режиссера Криса Наона требуется лишь соблюдать неизменный рецепт сюжетосложения Гранже, обкатанный на первых и вторых "Багровых реках",— дальше фильм развалится сам по себе. Толика тошнотворной расчлененки: в турецком квартале Парижа умучивают насмерть, дробя кости и стесывая лица, швей-нелегалок, при упоминании которых почему-то неумолимо приходят на ум абсурдные "швеи-гитаристки" из бурлеска Алена Шаба "За миллион лет до нашей эры" (2003). Окутанные параноидальным туманом жестокие научные эксперименты: жене высокопоставленного чиновника МВД чудятся на вечеринках свиные рыла вместо лиц, она приходит к выводу, что некто подменил ей лицо и память. Щепотка экзотики: за злодеяниями стоят турецкие исламофашисты из организации "Бозгурт" ("Серые волки"), в свободное время немного торгующие героином. Два параллельных расследования, непостижимым для разума манером сливающиеся в одно. Парочка следователей-антагонистов: молодой, резкий идеалист и матерый волчара с сомнительными принципами, гестаповскими замашками и бесценным опытом. Парижские Жеглов и Шарапов, одним словом. "Жеглова", естественно, играет Жан Рено. Трудно поверить, что за десять с небольшим лет, минувших со времен "Леона" (1993), вменяемый актер может настолько деградировать. Сейчас он работает на уровне позднего, никчемного Чарльза Бронсона, в следующем опусе, очевидно, сравняется с Чаком Норрисом. При всей брутальности визуального ряда фильм — гораздо более конформистский, чем роман, гораздо менее беспощадный к героям. К тому же Наона, кажется, сильно стукнул по голове успех "Видока" и вся сопровождавшая его болтовня о "новой готике". В его Париже непрерывно льет дождь, гремит гром, а город оказывается пронизанным системой катакомб, соединяющих все и вся.
"Без сна" (Non ho Sonno, 2001)
Дарио Ардженто, бесспорно, величайший мастер фильмов ужасов всех времен и народов. Именно он возвысил истории о маньяках до уровня итальянской оперы или барочной архитектуры. По сравнению с коллегами-бракоделами он, естественно, остается титаном, но смотреть его фильмы все больнее и больнее. Даже не потому, что порой натурализм деталей, которого Ардженто никогда не чурался, занимает на экране непропорционально большое место: в "Без сна" маньяк вырывает убиенным девушкам ногти, то ли опасаясь анализа на ДНК, то ли так, резвяся и играя. И не потому, что музыка "Гоблинов", воссозданной рок-группы самого Ардженто, звучит не столько грозно, сколько старомодно и устало. Беда в том, что Ардженто стал предсказуемым. Любому мотиву из "Без сна" можно найти буквальную параллель из прошлого творчества режиссера. Убийца, 17 лет считавшийся погибшим и вернувшийся из небытия, чтобы выпотрошить девушку в ночном поезде. Врывающиеся в кадр руки в черных перчатках. Патология убийцы: он — гном, как в великом фильме "Феномен" (1985). Старый особняк, хранящий разгадку злодеяний. Мудрый старик, догадывающийся, что к чему, за секунду до гибели.
