фестиваль кино
Первые конкурсные показы XIV фестиваля "Киношок" продемонстрировали, что в Узбекистане и Киргизии с кинематографом по-прежнему все в порядке, в Грузии тоже нормально, а на Украине так и вовсе неплохо. Из анапского пансионата "Фея-2" — ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Назидательный азиатский кинематограф сразу произвел отрезвляющее впечатление и снизил планку ожиданий, заставив радоваться другим фильмам, пусть и скромным, но не таким снотворным, как, например, узбекская воспитательная драма "Подросток" режиссера Елкина Туйчиева, представляющая весь ужас положения мальчика, оказавшегося в одной семье с четырьмя женщинами. Не менее воспитательная киргизская притча "Плач матери о манкурте" снята Бакытом Карагуловым по мотивам романа Чингиза Айтматова "И дольше века длится день". Мотивы эти угадываются смутно, зато обильно представлена степная этническая эстетика с богатыми костюмами из шкур животных, в которых так эффектно смотрятся азиатские красавицы, а в качестве особого аттракциона присутствует даже экзекуция над верблюдом, которому перерезают горло.
На фоне всего этого ориентального колорита, которым приправлены вечные семейные ценности, более выигрышно смотрелись две картины, выполненные в жанре экскурсии. Грузинский режиссер Леван Тутберидзе отправил двух молодых симпатичных тбилисцев в зону армяно-азербайджанского конфликта и назвал приключение незатейливо — "Прогулка в Карабах". И уж совсем не стал изощряться в названии киевский клипмейкер Александр Шапиро, изготовивший буквально "Путеводитель" по украинской столице. Реально сориентироваться в киевском пространстве картина вряд ли поможет, хотя и содержит массу конкретных данных, включая расценки на жилплощадь и транспортные услуги, перечисление названий большинства ночных клубов, кинотеатров, памятников архитектуры и множества разнообразных адресов по обе стороны Днепра. Некая доля занудства присуща этим квартирным и клубным базарам, которые ведут персонажи мелко нарезанных микроновелл, хотя попадаются и перлы экскурсоводческого юмора: оказывается, памятник Богдану Хмельницкому пережил вторую мировую только потому, что булавой показывал немцам на Москву, а Родина-мать каждую полночь бьет мечом о щит. Стилистика "Путеводителя" принципиально антигламурная, серенькая, создающая впечатление о Киеве как о неуловимом городе-призраке, о котором беспрестанно говорят, но никто его толком не видел: особенно интересно было бы посмотреть на таинственное место под названием "там, где мальчик лебедя душит", обозначающим, наверное, некую популярную среди аборигенов скульптурную композицию. Раздражая большую часть просмотра своим аморфным импрессионизмом и слишком быстрым мельканием картинок, "Путеводитель" тем не менее заставляет досмотреть себя до конца (в надежде разглядеть на экране хоть что-то определенное) и признать в режиссере Шапиро глубоко скрытый потенциал "киевского Джармуша", способного составить единое художественное целое из фрагментарных, мимолетных контактов мало чем связанных между собой персонажей.
В грузинской "Прогулке в Карабах" ничего скрытого нет, наоборот, смысл произведения и метод режиссера абсолютно просты и прозрачны. Два бравых грузина отправляются в Азербайджан за наркотиками, в результате чего один остается в плену у азербайджанцев, а другой задерживается среди армян. Авторы картины не встают ни на чью сторону в карабахском конфликте, кроме разве что своей собственной, показывая, что и азербайджанцы, и армяне по-своему неправы, а вот грузины зато — молодцы и интернационалисты. Главный герой душевно бухает с полевыми командирами за "христианский Кавказ", во время идеологических дискуссий легко парирует упреки в том, что в Грузии тоже допустили гражданскую войну, непринужденно трахает заезжую русскую фотокорреспондентку, романтически принимающую его за наемника, а заскучав, едет вызволять товарища, попутно освободив двух азербайджанских пленных с помощью одной лимонки. И хотя периодически путешественника охватывают приступы тоски по оставшейся в Тбилиси возлюбленной, на которую ополчилась его семья, а по триумфальном возвращении с оружием и наркотиками он попадает в милицию и получает от папы по морде, но все равно пропитывающий эту историю кристальный грузинский нарциссизм легко позволяет даже прогулку по линии фронта превратить в увеселительную и освежающую.