ревизия
Вчера стало известно о конфликте, который возник в ходе строительства нового хранилища отработанного ядерного топлива на Чернобыльской АЭС. Как сообщила первый заместитель министра чрезвычайных ситуаций Татьяна Амосова, иностранный подрядчик, французская компания Framatom ANP, не выполняет своих контрактных обязательств. В самой Framatom ANP утверждают, что проблема в том, что уже во время строительства украинская сторона изменила условия контракта.
Вчера Татьяна Амосова отчитывалась о результатах своей поездки в Вену на конференцию "Чернобыль: взгляд в прошлое ради будущего", которую проводила МАГАТЭ (об этом визите Ъ сообщал в номере от 6 сентября). Госпожа Амосова отметила, что глобальной задачей Украины является полная ликвидация ЧАЭС, но начало этого проекта тормозится. По ее утверждению, первой стадией ликвидации станции должно стать извлечение из реакторов ЧАЭС ядерного топлива, но для этого необходимо новое хранилище. Действующее ХОЯТ-1 (хранилище отработанного ядерного топлива) через несколько лет необходимо закрыть — будет выработан его резерв. А с введением в строй новых объектов возникли задержки.
По словам замминистра, в 2006 году нужно было ввести в строй ХОЯТ-2, строительство которого ведет французская компания Framatom ANP. А в 2007 году планируется ввести в эксплуатацию завод по переработке жидких радиоактивных отходов (ЗПЖРО), который строит бельгийская компания Belgatom. Сейчас строительство ХОЯТ-2 законсервировано, причем, говорит Татьяна Амосова, это происходит, несмотря на то, что определенные контрактом суммы в Framatom ANP получили — как из украинского бюджета, так и выделенные в рамках международных программ. "Мы проведем аудит, а затем, если нам не удастся уладить все вопросы, начнем судебное разбирательство",— заявила госпожа Амосова.
Как рассказал Ъ руководитель Государственного департамента — Администрации зоны отчуждения и зоны безусловного отселения (структуры МЧС) Сергей Парашин, компания Belgatom свои обязательства выполняет, хоть и с небольшими задержками. А вот представители Framatom ANP требуют увеличить финансирование в три раза, хотя строительство ХОЯТ-2 нужно было завершить в 2003 году. Теперь, говорит господин Парашин, во Framatom ANP просят еще пять лет. Тем временем ядерное топливо остается в старых реакторах, на обслуживание которых Украина тратит около 100 млн евро в год. "Вариантами является либо поиск другого подрядчика, либо компромисс с нынешним. За три года вполне реально осуществить строительство, и новый подрядчик с этим должен справиться",— считает чиновник.
Впрочем, представители Framatom ANP информацию украинского МЧС опровергают. Ответственный за проект сооружения хранилищ отходов ЧАЭС компании Framatom ANP Жюэль Пижельман говорит, что в ноябре 2003 года Украина внесла существенные поправки в уже согласованный контракт по сооружению могильников, что повлияло на стоимость работ и серьезно их усложнило. Тогда же, говорит господин Пижельман, на ЧАЭС была направлена группа экспертов, которая выяснила, что ядерные отходы находятся в худшем состоянии, чем предполагалось. В мае 2004 года Framatom ANP предложила новый, более дорогой проект. Он предполагал создание не одного, а двух могильников (второй предназначался для отходов, не отвечающих первоначально заявленным характеристикам). "Украинская сторона изначально предоставила нам неверные данные. С ноября 2003 по настоящее время мы пробуксовывали, и теперь нам потребуется еще пять лет",— сообщил Жюэль Пижельман.
Тем временем эксперты расходятся во мнениях по поводу того, насколько вероятны новые аварии на ЧАЭС. Как уже сообщал Ъ, в докладе экспертной группы ООН говорится, что конструкция саркофага над атомной станцией частично деградировала и возможны выбросы радиоактивной пыли. По мнению Сергея Парашина, аварии возможны на любом объекте, где есть ядерное топливо, но вероятность этого на ЧАЭС невелика: "В любом случае, население эти аварии затронуть не могут, поскольку существует зона отчуждения". Кроме того, в МЧС отрицают не только опасность, но и сам факт наличия этих данных в докладе. "Доклад был посвящен социальным и биологическим последствиям аварии, а не состоянию ЧАЭС, дело, возможно, в неверном переводе",— сообщил господин Парашин.