ОТЦЫ

Я работал отцом целый день, с утра до вечера. Это была позапрошлая пятница. У меня был еще отпуск, а у жены моей был рабочий день. Поэтому так получилось, что не просто я сходил с пятилетней дочерью Варей погулять, и не просто поиграл часок, и не просто приласкал девочку, а провел с ней двенадцать часов один на один. Застрелиться можно.

— Мама уезжает. Давай, папа, ты будешь еще спать, а я буду с тобой обниматься и смотреть мультики.

Я потеснился в постели, чтоб девочка могла пристроиться рядом. Варя включила видео, забралась ко мне под одеяло и сказала:

— Я в тапках. Это новые красивые тапки со щенками. На одном тапке щенок мальчик, на другом — щенок девочка, и зовут их Один, Два.

Это было опрометчивое предложение. Опрометчиво было вообще раскрывать рот. Варя, вместо того чтоб принять или отвергнуть мое предложение касательно тапочек, вылезла из-под одеяла и села на самый дальний от меня угол кровати.

Я испытал жгучее чувство неловкости. Немедленно встал, часы показывали восемь утра, время в которое я чаще ложусь спать, чем просыпаюсь. Я тщательнейшим образом почистил зубы и побрился, вылил на себя полсклянки эрмесовского "зеленого апельсина", принял душ, оделся во все чистое.

— Лучше,— констатировала Варя, когда я зашел в комнату, где Варя смотрела мультики.— От тебя теперь пахнет апельсиновой жвачкой, но я все равно не буду с тобой обниматься пока на всякий случай.

Мы пошли гулять. На прогулке Варя собирала из-под пня земляных червяков, с яблони Варя снимала гусениц, на крыльце Варя обнаружила мокрицу и принесла показать мне с криками "Смотри, какая красивая!". Еще Варя гонялась по всему саду за кошкой, стараясь отобрать у кошки дохлую мышь. Кошка обороняла свою добычу и не давалась Варе в руки. Девочке моей удалось поймать кошку, только когда кошка мышь съела. Варя прижала кошку к груди, принялась нянчить и пыталась поцеловать. То есть, значит, с папой обниматься нельзя, потому что от папы пахнет табаком, а с кошкой обниматься можно, даже если она только что у всех на глазах съела мышь?

Потом был обед. За обедом Варя сказала, что сама ест только вкусные супы, то есть куриную лапшу и зеленые щи, а невкусными супами Варю следует кормить с ложечки, сопровождая кормление рассказами о приключениях Вариных игрушек. Проклиная жену, именно на этот день сварившую не куриную лапшу и не зеленые щи, я кормил Варю с ложечки и сочинял на ходу невероятную ахинею про то, как игрушечный дракон Стич с живым котенком Фряшей пошли в зоопарк и учились там кататься на пони. Варя ела суп и приговаривала:

— За каждую ложку невкусного супа детям полагается по конфете. Все. Больше не хочу супа.

После обеда мы играли в "ловитки крокодилов" — самую мирную из игр, изобретенных моей дочерью. С дедом, например, Варя играет в "прыгалки", род лапты, когда водящий (всегда дед) подбрасывает вверх плюшевого щенка, а играющий (всегда Варя) подпрыгивает как можно выше и отбивает щенка куда придется, часто сшибая цветочные горшки с подоконника.

"Ловитки крокодилов" заключаются в том, что, забравшись с ногами на диван, водящий (всегда я) забрасывает с дивана вниз на пол удочку, изготовленную из пояса от халата и казачьей нагайки, а играющий (всегда Варя) цепляет к удочке игрушечных зверей. Цель водящего — поймать игрушечного крокодила. Но прежде чем крокодил попадется, приходится выуживать с ковра на диван десятки щенков, котят, драконов, змей, медведей, свитеров, ботинок. Варя всякий раз искренне веселится, когда вместо крокодила я вылавливаю ботинок. Игра мирная, но после игры в "ловитки" диван остается погребенным под грудой игрушек и предметов Вариного туалета. Впрочем, как и кухонный стол после завтрака, обеда, полдника и ужина оказывается погребен под грудой немытой посуды, а ванная после купания оказывается залита водой, как Новый Орлеан.

Уже стемнело, когда приехала мама. Мы читали на ночь книжку. Варя услышала, как весело, встречая хозяйку, лает на дворе собака, и тоже побежала встречать мать. Дом был разгромлен. Я на всякий случай улизнул в кабинет и притворился, будто очень занят.