"Сначала замочили, а потом не спасли"

ФОТО: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ
Беслан. Год спустя
       Даже если заместитель генпрокурора и другие представители власти скажут о теракте правду, в Беслане им все равно уже не поверят. Люди, сами побывавшие в заложниках и потерявшие в школе #1 своих близких, твердо убеждены, что свои убивали своих, что многим террористам удалось уйти и что руководители операции должны сидеть на скамье подсудимых.

"Говорить, что заложники погибли от осколочных ран,— это преступление"
       Римма Батагова живет в доме 37 по Школьному переулку, всего в нескольких метрах от школы #1. Римма вспоминает, как раздались выстрелы и все жители дома, отправившие детей в школу, выскочили на улицу, но было уже поздно. Как ее соседка Сусанна Дудиева, наспех одетая, бросилась в школу, а ее перехватили ополченцы и удерживали силой, пока Сусанну не забрали родные. А потом Сусанна опознавала в морге своего 13-летнего Заура. Говорят, у мальчика была только одна рана — под коленкой. Он просто сгорел заживо.
       — Там много было обожженных,— говорит Римма.— Люди до сих пор в себя прийти не могут от того, что они видели в моргах. После этого говорить нам, что заложники погибли от осколочных ран,— это не просто вранье. Это преступление.
       У Риммы в школе погибла племянница Алана. А вообще в этот двор не вернулось несколько десятков человек.
       — У нас три дома, те, что рядом со школой, и мы 39 человек похоронили за 3 дня,— говорит Римма.— Я всегда любила наш двор. Во двор заходишь — дети бегают, кричат, смеются. А теперь никто не смеется, не кричит. Не осталось детей в нашем дворе. А случилось это, потому что никто не работал как надо. По городу за неделю до теракта разгуливали террористы, их видели многие.
       Римма уверена, что заложники погибли, потому что по ним стали стрелять свои.
       — Огнеметы эти на нашей крыше нашли,— вспоминает Римма.— Нас отсюда повыгоняли в первый же день, потому что тут все простреливалось. А на крышу военные полезли. Они стреляли, потому что им приказали. А кто приказал, никто не знает до сих пор. Помните, когда Путин пришел к власти, он сказал: "мочить в сортире"? Если мы — часть России, то за что нас замочили? В этой школе был избирательный участок, где люди за него голосовали. Вот он их замочил.
       
"Следствие не желает признавать, что часть террористов ушла"
ФОТО: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ
Беслан. Год спустя
       Сусанна Дудиева приходит к разрушенной школе, где погиб ее сын Заур, почти каждый день. Вместе с Сусанной — ее сестра Рита Сидакова, потерявшая единственную дочь, и еще несколько женщин из комитета "Матери Беслана".
       — У властей есть только один шанс,— говорит Рита.— Они должны виновных в этой трагедии посадить рядом с Кулаевым. Кто допустил, кто бездействовал — всех, начиная от оперативного штаба до самой верхушки. И тех, кто отдал приказ 4-го числа подчистить все, что было в зале, и вывезти на свалку. Я тут по телевизору видела, как в Лондоне полиция собрала микрочастицы людей на месте взрывов. Они неделю там что-то собирали. А тут куски тел разбросаны были — они их покидали в машины, вывезли в карьер, потом пожарные подъехали и стали обмывать спортзал из брандспойтов. Вот для этого они воду быстро нашли. И как они охраняли спортзал 4 сентября — там муха бы не пролетела. Такого оцепления не было ни 1-го, ни 2-го, ни 3-го.
       — Значит, им было что заметать,— вступает в разговор Сусанна.— Факты заметали. И до сих пор заметают. Следствие утверждает, что все террористы убиты, кроме Кулаева. А люди видели на рынке Ходова задолго до теракта. Почему он тут ходил, если он уже был в федеральном розыске?
       — Я его действительно тут видела,— говорит Рита.— С ним был Цахилов из нашего дома. Он мне сказал, что Ходов к нему в гости пришел. А потом Цахилов этот исчез, его никто не видел. Он наркоман был. Но когда я это говорю следователям, они мне говорят: этого не может быть, Ходов уже был в федеральном розыске. А одна из заложниц видела на рынке Али, он потом ее в спортзале узнал и даже спросил, узнает ли она его. Он ей на рынке отсоветовал магнитофон покупать. Сказал, что плохой. Они на нашем рынке всю неделю паслись. Долларами новенькими расплачивались. Их многие запомнили. И возле школы Ходова видели. Он там со своими людьми на ступеньках сидел. Но они никого не интересовали!
       — Следствие не желает признавать, что часть террористов ушла,— говорит Сусанна.— Значит, мы должны верить слухам, что действительно 2 сентября к школе подъехала "Газель" и вывезла боевиков. Значит, это фээсбэшные люди были. Власть должна разобраться и наказать тех, кто это допустил. Президент Путин никогда не отмоется от этого позора бесланской трагедии, если он как президент не накажет людей, руководителей тех структур, которые призваны обеспечивать безопасность, бороться с терроризмом и спасать людей. А словам мы больше не верим. Наш президент — не гарант Конституции. Беслан это показал.
       
"Танки уже в третьем часу стреляли по школе"
       Эльбрус Тедтов — редактор бесланской газеты "Жизнь Правобережья". Эльбрус был за стенами школы, когда среди заложников оказался его сын. Мальчик погиб, и за прошедший год Тедтов изучил каждый сантиметр этого спортзала и облазил все дома в округе. И теперь у него есть своя версия случившегося. Эльбрус ведет меня прямо к баскетбольному кольцу в левой части зала и показывает на проем от слухового окна прямо над баскетбольным щитом, под крышей.
       — Вот туда выстрелил огнемет,— уверенно говорит Эльбрус.— С крыши 37-го дома в Школьном переулке. На этой же крыше и нашли потом тубусы. Я был и на этой крыше, и на соседней, 39-го дома. Но обзор с крыши 39-го дома закрывают деревья. А с 37-го все как на ладони. И именно это слуховое окно очень хорошо видно. Вот первый взрыв и произошел здесь. Снаряд попал в баскетбольное кольцо, на котором была бомба. И она взорвалась. Посмотрите, как выгнулся каркас.
       — Смотрите дальше,— показывает Эльбрус на потолок.— Очаг возгорания был именно здесь, у кольца. Они произвели девять выстрелов из противотанковых гранатометов. Это так называемая "Муха". Мы потом нашли тубусы, а следов от снарядов больше нигде не было в округе — они все в зал ушли. Танки уже в третьем часу стреляли по школе. Раз десять-одиннадцать они выстрелили. Огнеметы тоже стреляли. Тут несколько ночей потом после штурма стены фосфоресцировали, мы все это видели. Потому что напалм применили. Что Шепель нам теперь говорит, что огнемет не был зажигательным? Может, огнеметы у нас гасительные? Когда снаряд пробивает потолок, который из стекловаты, там искры достаточно, чтобы загорелось. Кто вообще в такой ситуации применяет тяжелое вооружение? Это они теперь нам хотят доказать, что все было случайно. Не надо дураков из нас делать.
       Эльбрус рассказывает, как, по его мнению, все было на самом деле.
       — Когда они договорились, что эмчеэсовцы заберут трупы, то вместо эмчеэсовцев пришли переодетые спецназовцы ФСБ. ФСБ решила с двух сторон начать штурм: с одной стороны эти якобы эмчеэсовцы отвлекает внимание и снимают снайпера, а с другой, с крыши, по школе начинают стрелять из огнемета. Но что-то сорвалось — боевики поняли, что их дурят, потому что увидели за этими эмчеэсовцами спецназовцев. Снайпера снять они не смогли. И вот поэтому заложники вспоминают, как один боевик крикнул: "Ах, твою мать!" — и начал стрелять. В это время с крыши 37-го дома бомбанули из огнемета по крыше спортзала. И вот это уже мы сами видели — как куски шифера полетели в разные стороны с крыши. В этот момент и произошел взрыв в зале. Поэтому здесь, под кольцом, люди лежали обгорелые сверху, а пол не сгорел.
       — Эльбрус, почему тогда "Альфа" оказалась не готова к штурму, а тренировалась на полигоне? — спрашиваю я.
       — Потому что фээсбэшники решили сделать все своими силами, чтобы утечки не было,— спокойно отвечает Эльбрус.— А потом подключить остальных.
       — Но для чего им это нужно было? Ведь они понимали, что будут огромные жертвы.
       — Вы не слышали, что сказал Закаев? Он сказал, что Масхадов готов был сюда ехать. И приехал бы. И Проничеву, и другим генералам ничего не оставалось, как быстрее начать штурм. Они боялись Масхадова. И мы сейчас требуем, чтобы эти люди были наказаны. Не звезды новые получали, а сели на скамью подсудимых. Мы хотим, чтобы нам объяснили, почему следствие идет криво. Что за военная тайна в том, что они применяли огнеметы и танки, что именно это стало причиной смерти детей? Нужно иметь элементарное мужество. А если они хотели имидж власти спасти ценой жизней наших детей, то разве они его спасли? Им больше никто не верит. Я буду добиваться, чтобы их судили. Я всю жизнь на это положу.
       
"Тут и спорить нечего. Все ясно. Сдали всех"
       Израиль Тотоонти — помощник вице-спикера осетинского парламента и эксперт комиссии по расследованию теракта в Беслане. В кабинете на столе — кипа бумаг с чертежами, схемами и показаниями заложников. Спрашиваю, что не устраивает парламент и комиссию в версии следствия.
       — Ничего не устраивает,— отвечает Тотоонти и начинает перечислять: — Заложники погибали не от пуль боевиков, а от наших. Поэтому мертвых быстро похоронили, даже пуль из них не извлекли. Никакой баллистической экспертизы, никакого анализа — кто стрелял, откуда — ничего не ясно. И раз нам ничего не ясно, раз нам ничего не объясняют, мы должны делать вывод, что от нас скрывают информацию. Дальше. Террористы ушли — не один и не два. Много. Есть показания заложников, которые видели с десяток террористов — их нет среди трупов. Тот же Кодзоев (Изнар Кодзоев — сын известного ингушского писателя и политика, разыскиваемый за терроризм.— "Власть"), к которому жену с детьми из Ингушетии привозили. Она с ним по телефону разговаривала, и он был в школе. Но через полгода его убивают в Ингушетии. А нам все равно упорно врут, что террористов было 32 и они, кроме одного, убиты! Еще что? Первые взрывы были не спортзального происхождения. Они были извне. Какой-то ублюдок из ФСБ отдал приказ начать штурм. Только третий взрыв был уже внутри: бомба упала с баскетбольного кольца.
       Тотоонти достает сигареты, закуривает. Он говорит, что Осетия не успокоится, пока не узнает правду. Я спрашиваю, для чего ФСБ начинать штурм, если он заведомо будет неудачным.
       — Масхадова испугались,— отвечает эксперт.— Почему они не связывались с Закаевым, пока Аушев не приехал? Они упустили 29 часов! А ведь любой здравомыслящий человек понимал: звонить надо Масхадову! И почему нет никаких распечаток разговоров Закаева с Аушевым и Дзасоховым? Потому что Закаев сказал: Масхадов приедет. И то, что Аушев вывел 26 человек из зала, показывало: Масхадов выведет сотню. И Проничев с Анисимовым (замдиректора ФСБ.— "Власть") испугались. Они, видать, доложили начальству, те — Путину, и Путин дал отмашку. Ведь Дзасохов попросил у Закаева два часа для того, чтобы решить технические вопросы приезда Масхадова, и ровно через час после этой беседы начался штурм. А потом Масхадова грохнули, чтобы никому не сказал, что мог приехать и спасти всех. Короче, сдали людей. Было бы государство в шоколаде, а на всех остальных — плевать. Тут и спорить нечего. Все ясно. Сдали всех. И Дзасохова, и Масхадова, и директора школы. Стрелки перевели. Один Путин святой. А вы спросите: Владимир Владимирович, перечислите, что вы сделали для спасения людей? Ни-че-го! Приехал бы Масхадов и разрулил ситуацию. И это был бы скандал. Это было бы для Путина позором: тот, кого он "мочит в сортире", спасает детей, потому что Путин их спасти не может. Одно то, что врали про 350 заложников,— это о чем-то говорит? Аушеву уже 2-го числа, перед тем как зайти в спортзал, в штабе сказали: заложников больше тысячи. Он сразу позвонил Закаеву и сказал об этом. Значит, в штабе знали — и врали. Вот поэтому и врали, что знали, чем все кончится.
       — Если они знали, что все так кончится, то почему не готовы были к штурму?
       — А специально. Чтобы все видели: никто не готовился. То есть дважды подставили. Сначала замочили, а потом не спасли.
ОЛЬГА АЛЛЕНОВА
       
Как забывают теракты

       "Власть" проследила за реакцией СМИ на самые громкие теракты, совершенные в России за последние 10 лет. Наибольший резонанс вызвала трагедия в Беслане — в первую неделю после захвата школы этому событию было посвящено 17,82% публикаций. Для сравнения: захват заложников в Кизляре упоминался в первую неделю в 12,04% материалов СМИ, захват мюзикла "Норд-Ост" — в 8,17%, взрыв в подземном переходе на Пушкинской площади в Москве — в 3,67%. Нетрудно заметить, что СМИ довольно быстро теряют интерес к этим событиям. Так, во вторую неделю после теракта в Беслане СМИ говорили о нем в 1,4 раза меньше, чем в первую, в третью — в 2,6 раза меньше, в четвертую — в 4 раза меньше. Как видно из графиков, почти независимо от громкости события двух месяцев вполне достаточно, чтобы СМИ говорили о нем в 10 раз меньше, чем в первые дни. А за три месяца теракт из сенсации успевает окончательно превратиться в исторический эпизод, и о нем вспоминают разве что в годовщину события.
       На графиках показано количество материалов российских СМИ, в которых упоминается теракт, в процентах от общего количества опубликованных материалов. Замеры проведены по ресурсам электронной библиотеки информагентства "Интегрум".
Сколько людей гибнет от терактов в России (диаграмма, .jpg, 73 kb)
       
ФОТО: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ



ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ



ФОТО: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ



ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ



ФОТО: ИТАР-ТАСС



ФОТО: ЭДДИ ОПП



ФОТО: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ



ФОТО: ИТАР-ТАСС



ФОТО: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ



ФОТО: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...