живой уголок
Вчерашний день президент РФ Владимир Путин провел в своей сочинской резиденции "Бочаров ручей" в обществе премьер-министра Италии Сильвио Берлускони. Он показывал ему свою мини-лошадь и рассказывал специальному корреспонденту Ъ АНДРЕЮ Ъ-КОЛЕСНИКОВУ, что зовут ее не Чип, как считалось до позавчерашнего дня, и не Семен, как считалось до вчерашнего, а Вадик. Кроме того, господин Путин заявил, что это матери детей, погибших в школе номер один города Беслана, захотели встретиться с ним — а не наоборот, как считалось до сих пор.
Господин Берлускони покрасил пряди своих волос в отчетливый рыжий цвет. Это бросается в глаза, когда подходишь к нему на расстояние вытянутой руки (и вытягиваешь ее, потому что господин Берлускони любит здороваться с журналистами). Не удивительно, что итальянский премьер экспериментирует с цветом. В конце концов, если бы вы пересадили волосы и они бы удачно прижились и почти естественно смешались бы с родными, вам бы, наверное, тоже доставляло истинное наслаждение красить их в разнообразные цвета, ища тот единственный...
С итальянским премьер-министром приехали всего шесть журналистов. Они довольно нервно осматривались на территории резиденции, видимо, опасаясь, что попали не в самую обитаемую и благоустроенную часть России. Впрочем, в пресс-центре, увидев гроздья винограда, груши и бананы (которые сюда завезли, по странному стечению обстоятельств, именно в этот день),— расслабились.
Господин Берлускони в резиденции уже второй день. На вчерашней пресс-конференции он, как и господин Путин, выглядел довольно вялым. Президент РФ рассказывал, что намерен посоветоваться с коллегой насчет того, как надо председательствовать в "восьмерке" (саммит G8 под председательством РФ пройдет в Санкт-Петербурге в июне 2006 года), благодарил итальянцев за поддержку после трагедии в Беслане и за идею организовать в России промышленные округа, за идею организовать российско-итальянские промышленные округа, которая уже претворена в жизнь в Липецкой области.
Итальянский премьер словно выдавливал из себя слова, свидетельствующие о том, что он и господин Путин живут одними и теми же идеями и надеждами и что понять это можно, только если быть рядом на протяжении многих часов — вот как сейчас, в Сочи. Он говорил это так печально, словно был обречен проводить эти часы в обществе российского президента.
Немного оживились оба, лишь когда заговорили о реформе ООН. Италия предлагает провести реформу ООН так, чтобы в результате самой стать постоянным членом Совета Безопасности. И не важно, войдет она в эту компанию по ротации или в результате обновления состава Совбеза. Как-то эти подробности итальянцев не беспокоят. И господин Берлускони сказал об этом. А господин Путин неожиданно решительно поддержал в качестве кандидата на место постоянного члена в Совбезе ООН Германию, а не Италию. Вообще-то это была черная, если не ошибаюсь, неблагодарность по отношению к Италии. Итальянский премьер-министр ничем ее, кажется, не заслужил.
Но проблема в том, что ее ничем не заслужил и канцлер Германии Герхард Шредер. И, может быть, действительно, даже еще больше не заслужил.
Понятно, что господину Путину всех хочется отблагодарить за человеческое отношение к себе. В конце концов, помочь стать постоянным членом Совета Безопасности ООН — это то немногое, что Россия может сделать для своих близких (и даже практически родных). Но что же ей теперь — разорваться, что ли, как говорится?
Но все-таки что-то Россия может сделать, оказывается, и для Италии. Так, господин Путин говорил, что российские компании готовы инвестировать валюту в итальянские газораспределительные сети (господин Берлускони горько усмехнулся — кажется, оценив шутку).
У итальянцев, по-моему, считается плохим тоном не поговорить при любом удобном случае о достойной жизни для освобожденного народа Ирака. У итальянского журналиста вызвал глубокую озабоченность тот факт, что сунниты не поддерживают последний вариант новой иракской конституции.
Господин Берлускони обеспокоенность своего журналиста поддержал, но выразил надежду на то, что отдельные провинции Ирака, которые до сих пор в чем-то еще не уверены, в ближайшее время будут уверены во всем.
— Что касается текста конституции, то к нему не может быть никаких претензий: он включает в себя все принципы фундаментальной демократии,— заявил господин Берлускони.
Кроме того, стало понятно, как сильно его задело то, что господин Путин, перечисляя основных претендентов в постоянные члены Совбеза ("Германия, Япония, Индия, Бразилия"), даже не упомянул Италию.
— Мы являемся шестыми вкладчиками в ООН! — взволнованно заметил итальянский премьер.— В миротворческих миссиях ООН участвуют 46 тысяч наших солдат! Мы считаем, что именно Италия могла бы быть постоянным членом Совбеза! И мы считаем, что мы можем легитимно отстаивать свою позицию!
"Отстаивайте, отстаивайте..." — так и говорил снисходительный взгляд господина Путина в сторону коллеги.
Как только пресс-конференция закончилась, итальянские журналисты подошли к своему лидеру. Мне ничего не оставалось, как подойти к своему. Господин Путин, мне показалось, довольно нервно посматривал на коллегу. Или он ревновал, что кто-то в "Бочаровом ручье" заинтересовался не им?
— Где ваша мини-лошадь, которую вы привезли из Казани? — спросил я господина Путина, чтобы отвлечь его от дурных мыслей.
— А-а,— обрадовался он.— Здесь, рядом. Пошли покажу!И он показал. За нами пошла вся компания во главе с господином Берлускони.
За ночь в 50 метрах от пресс-центра, на лужайке, под сенью могучих деревьев появился деревянный вольер. Владимир Путин и Сильвио Берлускони зашли в вольер и закрыли за собой дверь. Итальянский премьер остался стоять в углу, а российский президент двинулся к центру вольера. Лошадка, увидев на траве под жгучим сочинским солнцем человека в черном костюме, черных туфлях и темном галстуке, против моего ожидания не испугалась — но, кажется, и не обрадовалась. Она благоразумно отошла в самый угол вольера. Это, судя по всему, неглупая лошадка: она понимала, что Боливар не вынесет двоих. И теперь президент стоял посреди закрытого вольера размером три на три метра. Смотрелся непривычно.
— И что, он больше не вырастет? — спросил я, чтобы что-нибудь спросить.— Кто? — переспросил господин Путин, пристально поглядев на лошадь.
— Конь. Это же конь, это хорошо видно!
— А, конь,— вздохнул президент.— Нет, он уже вырос.
— А он с вами в Москву поедет? — уточнил я.
— Конечно,— кивнул президент.
— Прямо в Кремль? — удивился я.
— Вы чего? — переспросил господин Путин.— Хотя... там, если подумать, есть такие.
Это признание дорогого стоило. Можно было бы в принципе на этом и остановиться. Но именно сейчас и было бы глупее всего останавливаться.
— Да нет,— сам продолжил господин Путин,— в Ново-Огарево поедет, наверное, все-таки.
— К скачкам будет готовиться? — предположил я.— Вы думаете, для них есть скачки? — озабоченно поинтересовался Владимир Путин.— Не знаю даже.
Я хотел сказать, что если и нет, то ведь обязательно будут — и скорее всего, на приз президента России, но он опередил меня:
— Нет-нет, для таких нет скачек.— Почему? Тараканьи бега же проводятся! — обрадованно вспомнил я.
Господин Путин посмотрел на меня, мягко говоря, неодобрительно.
— А где его подруга? Ему же скучно одному,— сказала незнакомая симпатичная девушка (кажется, переводчица с итальянского).
— Его подруга в Казани осталась,— ответил господин Путин.— Так вы разлучник,— зачем-то опять не удержался я.
— Нет,— обиделся Владимир Путин.— Это президент Татарстана разлучник. Ведь одну лошадь он себе оставил.
После этого президент наконец вышел из вольера и снова аккуратно прикрыл за собой дверцу. С другой стороны вольера к лошади тут же подошла лабрадор Кони и сочувственно обнюхала ее. Вот она совершенно не ревновала (а имела полное право).
По пути от вольера к пресс-центру я уточнил у господина Путина, как зовут животное.
— Вадик,— отчего-то очень тихо ответил он, и голос его дрогнул.— Как же Вадик? — удивился я.— В Казани он был, по-моему, Чипом. А вчера в "Бочаровом ручье" его все уже называли Семеном. А теперь — Вадик!
— Не знаю, что там было в Казани,— твердо сказал господин Путин,— а у нас будет Вадик.
— Вы сами придумали? — с искренним участием спросил я.— Нет,— еще тише сказал президент.
— А кто? — я тоже невольно перешел на шепот.
— Людмила Александровна,— прошептал он.
Тут президент обратил внимание на то, что господина Берлускони опять окружили итальянские журналисты, тоже остановился и получил свою порцию вопросов.
— Как вы думаете, господин Берлускони не обиделся, что вы будете поддерживать Германию, а не Италию?
— Ну, Сильвио Берлускони ведь не девушка,— пожал плечами господин Путин.Отвечая на вопрос, нет ли в планах стран, построивших газопровод "Голубой поток" (Италия, Россия и Турция), расширить его, господин Путин подтвердил, что именно сейчас обсуждается возможность строительства второй ветки газопровода. Через Турцию Россия с газом, идущим "Голубым потоком", намерена выйти на рынки третьих стран.
— Цены на нефть бьют все рекорды,— добавил президент,— соответственно, будут расти и цены на газ.
В который уже раз за последние несколько дней господин Путин ответил на вопрос о том, как работает новая процедура утверждения губернаторов. В который раз он порадовался, что были страхи: президент будет теперь назначать губернаторов — и уже нет этих страхов! Ярким примером того, что все боялись его совершенно напрасно, по мнению господина Путина, служит процедура назначения на должность губернатора Нижегородской области Валерия Шанцева.
— Мы ведь очень долго искали вместе с законодательным собранием компромиссную фигуру,— поделился он с нами своей бедой.
Потом господин Путин довольно подробно изложил причину своей скорой, внезапной и быстротечной поездки в Берлин (ориентировочно состоится 8 сентября.— А. К.). Там, он говорил, Ruhrgaz и "Газпром" подписывают соглашение, и вот они его попросили приехать, и вот он решил поехать...
— А вы понимаете?..— спросил я.— Я все понимаю,— перебил господин Путин.
— Что вы едете на самом деле поддерживать господина Шредера на выборах, как...
Я хотел сказать: как господина Януковича. Но Владимир Путин снова не дал закончить:
— И это понимаю. Ну и что теперь? Глупо прерывать контакты из-за этого. Тоже ведь ерунда получается. Если все время оглядываться на то, кто что будет говорить, башка отвалится.
— Вы будете встречаться с матерями Беслана? — спросила президента России корреспондент информагентства AFP.
— Я знаю, они обращались ко мне с такой просьбой,— немедленно ответил господин Путин.
Он объяснил, что дал задание своему полпреду в Южном федеральном округе Дмитрию Козаку разобраться в ситуации и, если надо, подготовить эту поездку.
Это и был главный ответ дня.Разобраться господину Козаку предстоит, если не ошибаюсь, прежде всего в том, кто к кому обратился с просьбой о встрече.