Суд не счел мэрию "частью природы 28 июля Дзержинский райсуд отклонил иск администрации Москвы (защита чести и достоинства) к ТВ-программе "Итоги". Сославшись на информатора в мэрии, тележурналист Соловьев рассказал общественности о плане введения чрезвычайного положения. Мэрия обиделась и через суд потребовала опровержения, миллионной компенсации и выдачи агента. Отказное решение суда администрация хочет обжаловать.
9 февраля в своем телерепортаже о двух митингах ("демократов" и "правых") в Москве Владимир Соловьев сказал: "Как нам стало известно из осведомленных кругов в администрации Москвы, в природе уже существует план введения чрезвычайного положения сроком на восемь месяцев".
Мэрия сочла соловьевские слова для себя оскорбительными и в марте подала в Дзержинский райсуд на "Итоги" иск, подписанный Лужковым (в то время вице-мэр). Истец требовал передать по ТВ опровержение, раскрыть информатора и компенсировать моральный ущерб миллионом рублей. Слушание дела дважды откладывали — Соловьев ездил по делам на югославскую войну.
На заседании 28 июля суд сначала приобщил к делу заявление Лужкова — о том, что он поддерживает свой старый иск, но уже как мэр. Далее в течение 4 часов в отсутствие Лужкова представитель истца Иван Заградский из правового управления мэрии доказывал, что слова Соловьева опорочили администрацию. Заградский отказался от миллионной претензии, но два других требования оставил в силе. Суд ни одного из них не удовлетворил: истец не смог доказать ни того, что план введения ЧП в природе отсутствует, ни того, что слова о его наличии в природе могут опорочить мэрию. Потому суд и не потребовал рассекретить информатора, хотя и мог. Заградский сказал корреспонденту Ъ, что с решением суда он не согласен и хочет его обжаловать в Мосгорсуде.
Представитель "Итогов" Лев Симкин, профессор Российской правовой академии, поделился с корреспондентом Ъ: истец потому с легкостью отказался от миллиона, что главной его целью было разоблачение информатора в своих рядах. Заградский же убеждал корреспондента Ъ, что личностью агента он вовсе не интересуется ("даже если вычислим, преследовать не будем"), а нужно ему одно: опровержение.
Ответчик Соловьев сказал корреспонденту Ъ, что суд мог принять какое угодно решение, но своего информатора он бы все равно не выдал. Информатор, по словам журналиста, за исход дела тоже не беспокоился.
ВАЛЕРИЙ Ъ-СТОЛЬНИКОВ