Владимир Николаевич Ипатьев — русский ученый-химик, генерал-лейтенант Русской императорской армии, профессор и академик Российской академии наук, член Национальной академии наук США. 29 декабря 1936 года сессия Академии наук СССР лишила его почетного звания действительного члена.
Владимир Ипатьев
Фото: wikipedia.org
Владимир Ипатьев
Фото: wikipedia.org
А спустя семь дней президиум ЦИК своим постановлением лишил его гражданства СССР «как отказавшегося выполнить свой долг перед Родиной» и запретил ему въезд в пределы Советских Социалистических Республик.
Кто же такой Владимир Николаевич Ипатьев? Современную химическую науку и промышленность невозможно представить себе без имени Ипатьева. Именно он наряду с Полем Сабатье стал в начале XX столетия создателем каталитической химии высоких давлений и температур — научной базы современного высокотоннажного химического производства, позволяющего получать широкий спектр продуктов из дешевого нефтяного сырья. Труды Ипатьева быстро получили признание: в 1916 году он, не достигнув и 40-летнего возраста, был избран действительным членом Российской академии наук. Казалось, в дальнейшем Ипатьеву уготован прямой и быстрый путь в науке. Однако с началом Первой мировой войны он практически перестает публиковаться.
Некомпетентность Ставки и Генерального штаба и бедственное положение русской армии заставили научные и промышленные круги взять на себя организацию производства взрывчатых веществ, порохов, средств защиты от отравляющих веществ, фармацевтических препаратов. И Ипатьев, выпускник знаменитой Михайловской артиллерийской академии, один из немногих ученых, которые умели прокладывать новые пути в фундаментальных исследованиях и создавать новые виды материального производства на основе этих исследований, возглавил Химический комитет при Главном артиллерийском управлении. С 1915 года этот комитет станет монопольным заказчиком всей химической промышленности империи.
Комитетом были приняты меры по исправлению ситуации: уже с февраля 1915 года по февраль 1916-го производство взрывчатых веществ увеличилось почти в 15 раз, а на 20 созданных заводах началось производство бензола. Схожие по объему и сложности проблемы решались с организацией производства серной и азотной кислот, селитры, аммиака и других составляющих для производства боеприпасов и боевых отравляющих веществ. К 1917 году в подчинении Химического комитета работало уже около 200 заводов. Было налажено производство средств защиты от газовых атак, на вооружение русской армии поступили мокрый и сухой противогазы. В России, имевшей до этого лишь отдельные химические предприятия, работавшие на привозном сырье, под руководством Ипатьева в кратчайшие сроки начала создаваться химическая промышленность. Октябрьская революция мало повлияла на деятельность Ипатьева: возглавляемый им Химический комитет ни на один день не прекратил работы.
В середине 1918 года, самого тяжелого для Советской Республики, в ответ на просьбу большевиков сотрудники комитета включились в работу отдела химической промышленности ВСНХ. Созданный комитетом технический, экономический и кадровый задел стал основой этой организации.
Есть что-то парадоксальное в том коренном повороте жизни Владимира Николаевича, который произошел с 1917 по 1921 год. Еще недавно генерал-лейтенант царской армии, председатель Химического комитета при ГАУ, он был известен в России как высокопоставленная особа, приближенная к императорскому двору. Чуть ли не ежедневно Ипатьев бывал с докладами по службе у военных министров Поливанова и Шувалова, у председателя Государственной думы Родзянко и великих князей, опекающих различные службы армии, а время от времени и на обедах или завтраках у самого государя императора Николая II. Но уже в 1918 году он вошел в состав руководящих лиц при Советском правительстве, а в 1921-м стал членом президиума ВСНХ, то есть членом правительства Советской Республики, постоянно общаясь с Рыковым, Троцким, Дзержинским, а не редко и с Лениным. Не приняв социалистическую революцию и оставаясь приверженцем конституционной монархии, Ипатьев тем не менее искренне и твердо верил большевикам. На все предложения о сотрудничестве с контрреволюцией, о вступлении в белую гвардию или выезде из России он отвечал категорическим отказом.
Этот радикальный поворот объясняет сам Ипатьев в опубликованной в США автобиографии, которую можно считать его исповедью перед самим собой, перед детьми, перед Родиной. Суть его ответов — в беспредельной любви к Отечеству, в желании работать во благо и во славу его, в уверенности в своих силах и возможностях. Начиная с 1919 года Ипатьев осуществил несколько десятков научных исследований, результаты которых были использованы в промышленности; его книги послужили Ленину основанием для соответствующих распоряжений.
В 1920 году он возглавил Государственный институт научно-технических исследований, в котором продолжал исследования по катализу, а в 1928-м — первый в мире Государственный институт высоких давлений. В брошюре «К 35-летию научной деятельности академика В. Н. Ипатьева», попавшей в 1937 году в списки запрещенной литературы, освещается деятельность Ипатьева с 1918 по 1930 год: с 1918-го он глава Комиссии по демобилизации химической промышленности, с 1921-го — руководитель Главхима ВСНХ, в 1923–1926 годах — председатель Химического комитета при реввоенсовете, бессменный председатель Технического совета химической промышленности, член коллегии Госплана СССР и т. д. Вплоть до середины 20-х годов на него «были возложены все вопросы новых производств и нового строительства».
До сих пор немногое известно о выдающейся роли Ипатьева в стратегическом планировании развития отечественной химической промышленности. Но сформулированные им положения о необходимости первоочередного развития двойных технологий («Мирная химическая промышленность — основа обороны страны»), создании дополнительных промышленных центров и поисках новых источников сырья легли в основу послевоенной экономической и научно-технической государственной политики в этой сфере. Огромную роль сыграл гений Ипатьева в организации военно-химической отрасли: в развитии исследований, подготовке кадров, создании специального рода войск. Именно ему принадлежит инициатива основания Добровольного общества содействия обороне, авиации и химическому строительству (Доброхим, с 1927 года — Осоавиахим). «Новый способ ведения химической войны требует развития особой химической промышленности… Химическая война — новая научная дисциплина, и, несомненно, изменение, которое она вносит в способ ведения будущих войн, может быть сравнено… только с введением черного пороха. Если народ хочет отстоять свое самостоятельное существование, то он должен… озаботиться о введении в своей армии нового рода оружия — химического»,— писал Ипатьев.
Безусловно, в том, что Вторая мировая война не переросла в войну химическую,— большая заслуга Ипатьева. В 1927 году в СССР пышно и торжественно отмечалось 60-летие со дня рождения и 35-летие научной деятельности Владимира Николаевича. В адрес «главы нашей химической промышленности», как его еще в 1922 году называл В. И. Ленин, поступили приветствия от 73 предприятий и научных организаций, 120 научных учреждений восемнадцати стран Запада, реввоенсовета СССР, наркома обороны Ворошилова. Трудно было предположить, что спустя три года ему придется навсегда покинуть страну.
И тем не менее в 1930 году повальные аресты интеллигенции, коллег по работе в ВСНХ и Химическом комитете, учеников и близких знакомых заставили Ипатьева принять очень тяжелое для него решение. До последнего, несмотря на неоднократные предупреждения о неминуемом аресте, он не хотел уезжать из СССР. И даже выехав, надеялся вернуться: поддерживал связь с оставшимися на свободе учениками, направлял свои работы в советские издания, посылал в советские исследовательские учреждения дефицитное оборудование и материалы. В 1936 году в издательстве АН СССР вышла его последняя опубликованная на родине книга «Каталитические реакции при высоких температурах и давлениях».
22 года жизни Ипатьева прошли в США, в отрыве от Родины и детей. Он многое успел сделать в научном плане, его исследования заложили основу для развития в США нефтехимии. Он стал обеспеченным и известным человеком: никто из русских ученых в XX столетии не удостаивался стольких почетных международных титулов и наград. Но все эти годы Ипатьев считал себя в Америке иностранцем и жил мыслями о Родине. Он снимал скромный номер в гостинице, не приобрел ни дома, ни машины, ни яхты, принимал на работу только русских и владеющих русским языком. Андрей Громыко, бывший в первой половине 40-х годов послом СССР в Вашингтоне, описывал в мемуарах, как престарелый ученый плакал у него в приемной, бессильно повторяя: «Поймите, мне нет жизни без России».
29 декабря 1990 года Академия наук «восстановила» Владимира Николаевича Ипатьева «в правах». После более полувека забвения стране было возвращено имя человека, который наряду с Ломоносовым, стоявшим у истоков превращения химии из искусства в науку, и Менделеевым, создавшим систему химии, был признан во всем мире величайшим химиком России.
Подготовлено по материалам Института истории естествознания РАН.