В мае объем привлеченных российскими банками у ЦБ кредитов оказался минимальным за последние почти полтора года. Эксперты связывают такую ситуацию с профицитом рублевой ликвидности в банковской системе. При этом участники рынка отмечают, что в случае, если спрогнозированное главой Банка России повышение ключевой ставки в ближайшее время случится, это только увеличит избыток рублевой ликвидности у банков, а значит, впереди можно ожидать новые минимумы.
Фото: Антон Новодерёжкин, Коммерсантъ
Фото: Антон Новодерёжкин, Коммерсантъ
Согласно данным Банка России, опубликованным в пятницу, 9 июня, в мае этого года объем предоставленных регулятором внутридневных кредитов банкам снизился до 8,45 трлн руб. Это минимальный показатель с февраля прошлого года. Наиболее близко к этому значению он опускался в январе этого года (до 8,7 трлн руб.). Однако тогда значимую роль сыграла сезонность — в январе размер внутридневных кредитов традиционно снижается до локальных минимумов.
При этом в декабре прошлого года был установлен абсолютный рекорд по этому показателю за всю историю наблюдений — 27,6 трлн руб.
И после провала в январе он опять вернулся выше уровня 20 трлн руб., но потом начал плавно снижаться и перестал быть двузначным уже в апреле, остановившись на уровне чуть выше 9 трлн руб.
О низком спросе банков на короткие заемные средства свидетельствуют и ставки МБК. По данным ЦБ, в конце апреля — начале мая они опускались ниже 7% годовых, притом что ключевая ставка оставалась на уровне 7,5%. Аналогичная ситуация наблюдалась почти весь январь и часть февраля. И по таким низким ставкам банки охотно кредитовались друг у друга — объемы однодневных кредитов нередко превышали 500 млрд руб. в день.
Участники рынка объясняют эти рекорды избытком ликвидности у банков. Однако управляющий директор по валидации «Эксперт РА» Юрий Беликов, обращая внимание на то, что банки действительно находятся в состоянии профицита рублевой ликвидности, считает его условным показателем.
«Этот профицит традиционно условен, потому что во многом связан с дефицитом и неравномерной (в разрезе банков) доступностью длинного устойчивого фондирования»,— отмечает он. По его словам, волатильность пассивов требует поддержания избытка ликвидности вместо доходного размещения средств на средние и длинные сроки. «Соответственно, сейчас потребность в дополнительной короткой ликвидности в среднем низкая — большинству банков она не нужна для компенсации волатильности, а с позиции заработка на коротких маржинальных сделках она избыточна»,— говорит господин Беликов.
Вместе с тем к концу мая ставки межбанковского рынка пошли вверх и превысили 7,2% годовых. В начале июня они достигали даже 7,4% годовых. Стоит отметить, что в эту пятницу, после того как Банк России принял решение сохранить ключевую ставку, глава ЦБ Эльвира Набиуллина заявила, что регулятор подтверждает свою «решимость вернуть инфляцию к цели в следующем году и поддерживать ее на цели в дальнейшем». В мае, по данным Росстата, годовая инфляция выросла до 2,5% (в апреле — 2,3%), при этом Банк России ожидает продолжения роста инфляции и прогнозирует ее по итогам 2023 года в диапазоне 4,5–6,5%. В следующем году ЦБ ожидает возвращения индикатора к целевому значению в 4%.
Поэтому госпожа Набиуллина допустила, что в условиях нарастающего инфляционного давления для удержания инфляции понадобится повышение ключевой ставки уже на ближайших заседаниях.
«Шаг изменения ставки будет определяться тем, в какой мере поступающие данные будут влиять на нашу оценку баланса рисков для достижения цели 4% в 2024 году»,— отметила она. В случае повышения ключевой ставки пойдут вверх и ставки и по кредитам и депозитам банков. «Повышение рыночных ставок при прочих равных способствует только усилению профицита ликвидности, соответственно, спрос на короткое рефинансирование такое событие не стимулирует»,— резюмировал господин Беликов.