премия литература
Премия "Ясная Поляна", учрежденная Музеем-усадьбой Льва Толстого и компанией Samsung Electronics, продолжает закрывать глаза на дату написания художественных произведений. Уже в третий раз жюри прошерстило российскую прозу полувековой давности и собрало в одну стопку тексты, скажем так, не первой свежести. В этом году в кратком списке встретились "Третья правда" (1979) Леонида Бородина, "Белка" (1984) Анатолия Кима, "Язычник" (2003) Александра Кузнецова-Тулянина и "Душа неизъяснимая. Размышления о русском народе" (1999) Владимира Личутина.
Намерения у жюри, в которое вошли Владимир Толстой, Лев Аннинский, Игорь Золотусский, Павел Басинский, Валентин Курбатов и Владилав Отрошенко, самые благородные: отметить тех, кого забыли другие премии. Одновременно несправедливо обойденные должны "отражать нравственные принципы и развивать традиции гуманизма Льва Толстого". Организаторов премии можно понять: от некоторых актуальных премиальных списков с души воротит. Опять же немало читателей, перестав что-то ждать от современников, давно переключились на классику.
Тем не менее премия, лишенная строгих критериев, рискует показаться междусобойчиком. Здесь кочуют из членов жюри в претенденты. Здесь авторам так и обещают, что за ними не заржавеет: не попал в финалисты сегодня, попадешь послезавтра. "Ясная Поляна" напоминает скорее не азартный конкурс, а клуб с принудительным пожизненным членством, и веет от этого клуба какой-то усадебной дремучестью.
Впрочем, подобные попытки "застолбить" своих авторов понятны. И характерны вовсе не только для премии "Ясная Поляна". Это вообще примета времени. Уже несколько лет у нас в стране существует жесткий премиальный список с почти не меняющимся кратким списком (Акунин, Донцова, Пелевин, Маринина). Этот замкнутый круг требует выхода.
Премия "Национальный бестселлер" уже не один год безуспешно пытается сделать своих лауреатов знаменитыми. Российскому "Букеру" неудобно перед английскими коллегами: очереди за книгами победителей, как это принято на Британских островах, упорно не выстраиваются. Случаются курьезы. Например, государственный конкурс "Книга года" при торжественном скоплении народа объявил главными писателями земли русской Пауло Коэльо и Харуки Мураками. Но попробуйте найти кого-то другого. Поэтому-то в последнее время премии и стали старательно "помечать" свои и только свои территории. "Букер" борется с коммерцией, "Национальный бестселлер" ищет жемчужины в рукописях, "Ясная Поляна" ворошит прошлое. Критика вообще потихоньку превращается в какое-то товароведение.
Таким образом, традиционная для русской литературы полемика, эстетические споры и разногласия практически сходят на нет, уступая место борьбе разных литературных "группировок". Читатель тоже давно дрейфует в сторону специализации. Например, поклонники Андрея Дмитриева в руки не возьмут Сорокина. Те, кто читает Лукьяненко, вряд ли польстятся на Улицкую. Фигуры, объединившей бы всех, нет и, кажется, пока не намечается.
Но лучше пусть побудет пустым и заполнится естественным образом. А то закрадывается подозрение, не делают ли все наши разнообразные премии подготовительную работу для "главной" премии, государственной? Там ведь теперь расчистили место для коронования внушительной суммой одного-единственного лауреата. И как раз подходит к концу список беспроигрышных вариантов вроде Беллы Ахмадулиной. При этом молчат те, кто жег на площадях книги Сорокина, а потом подарил нам "Наших", кто уже ангажировал Земфиру и Бориса Гребенщикова, но пока никак не обозначил своих литературных пристрастий.