Кто погубил морскую корову

Открыл и описал это морское травоядное животное Георг Стеллер, врач и натуралист Второй Камчатской экспедиции Витуса Беринга, в 1741 году. А в последний раз стеллерову корову видели в 1768 году, то есть спустя всего 27 лет.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Столь короткий срок, которого хватило, чтобы стереть с лица Земли этих гигантских животных, уже давно служит хрестоматийным примером варварского отношения человека к природе. Но в последнее время его беспрецедентная краткость сильно смущает ученых. Они считают, что стеллеровой корове как виду млекопитающих было уже не меньше 6 млн лет, она достаточно долго пожила в океане и была обречена на вымирание без вмешательства человека.

Встреча с морской коровой

Такое огромное (до 8 м в длину, 6 м в охвате груди и весом до 5 тонн), медлительное и абсолютно не боявшееся людей животное, обитавшее близ берега на мелководье и — главное — съедобное целиком кроме костей и шкуры (которая тоже годилась для хозяйственных нужд), несомненно, было знакомо народам северной Пацифики задолго до Стеллера и наверняка хорошо изучено их учеными. Априори отрицать отсутствие среди них собственных Аристотелей и Линнеев было бы высшей степенью самомнения, граничащей с тривиальной глупостью. Но так уж устроена современная наука, что не терпит конкуренции с собой даже в доисторические времена, когда ее, современной науки, и в помине не было.

Георг Стеллер впервые увидел это животное на острове, который потом назовут именем командора Витуса Беринга. А тогда, осенью 1741 года, это был безымянный и довольно большой остров (длиной 90 км и шириной 24 км), на который выбросило флагманский пакетбот экспедиции Беринга «Святой Петр». Наблюдал за огромными морскими коровами Стеллер в течение десяти месяцев пребывания на этом острове вместе со всеми остальными оставшимися в живых членами экипажа «Святого Петра». Но в первый раз они убили и съели это животное только за шесть недель до отплытия с острова, до этого они ловили и питались рыбой, морскими выдрами — каланами, а на суше охотились на песцов.

Родственница слонов

Стеллер счел увиденную им морскую корову новым видом ламантина, которые обитают в теплых широтах атлантического побережья Северной, Центральной и Южной Америки и были известны европейской науке с Колумбовых времен под названием манаты. Ламантины тоже были крупными животными до 4,5 м в длину и массой до 2 тонн. Правильнее Стеллеру было бы назвать описанное им животное новым видом дюгоня, оно и внешне было гораздо больше похоже на дюгоня. Но Бюффон ввел в науку этих животных, обитающих у берегов Индийского океана, севера Австралии и островов ЮВА, только в 1760-е годы, и про дюгоней Стеллер просто ничего не знал.

Впрочем, ошибка его была невелика. По современным филогенетическим и палеогеномным данным стеллерова корова и дюгонь относятся к одному семейству отряда сиреновых, а ламантины — ко второму семейству этого отряда. Говоря простым языком, они как бы кузены. И что символично, и те и другие — троюродные родственники нынче самых крупных наземных млекопитающих — слонов. При этом все они — ламантины, дюгонь, стеллерова корова и слоны — прямые потомки палеоценовых полукопытных животных, живших на практически уже развалившейся на куски Пангее 60 млн лет назад.

Но это известно сейчас и результат работы сотен ученых на протяжении двух с половиной веков, а тогда, в 1841–1842 годах, Стеллер был единственным ученым, воочию видевшим морских коров, собственноручно обмерявшим и анатомировавшим их, и таковым остался он в истории науки. Не зря первое официальное видовое название этого животного, под которым оно вошло в 1774 году в «Систему природы» Карла Линнея, было Manati Stelleri (ламантин Стеллера). И хотя спустя шесть лет, в 1780 году, брауншвейгский профессор Циммерман дал животному современное научное название Hydrodamalis gigas (по-русски — «телка гигантская»), для всех оно было и остается стеллеровой коровой.

Говяжий жир с миндальным вкусом

Описание морской коровы Стеллером настолько колоритно, что его стоит процитировать. «До пупа похоже оно на тюленя, а от пупа до хвоста — на рыбу. Череп его очень похож на лошадиный, но голова покрыта мясом и шерстью, напоминает, особенно губами, голову буйвола. В пасти вместо зубов на каждой стороне две широкие, продолговатые, плоские и шаткие кости. Одна из них прикреплена к небу, другая — к нижней челюсти. На косточках этих — многочисленные, сходящиеся наискось под углом борозды и выпуклые мозоли, которыми животное перетирает обычную свою пищу — морские растения…

Спина морской коровы трудно отличима от спины быка, спинной хребет выступает рельефно, на боках продолговатые впадины во всю длину тела. Живот — круглый, растянутый и всегда настолько переполнен, что при малейшей ране кишки со свистом вырываются наружу… Шкура этого животного имеет двойную природу. Внешняя шкура черная или черно-бурая, в дюйм толщиной и плотная, почти как пробка, вокруг головы много складок, морщин и впадин… Внутренняя шкура толще бычьей, очень прочная и белого цвета. Под ней находится слой жира, окружающий все тело животного. Слой жира имеет четыре пальца в толщину. Затем следует мясо».

Не менее захватывающее и гастрономическое описание животного Стеллером. «Мясо трудно было отличить от говядины. Кишки, сердце, печенка и почки были жестковаты, и мы их выбрасывали; да мы в них и не нуждались, потому что у нас хватало мяса с избытком. Жир телят настолько напоминал свиное сало, что его просто невозможно было от него отличить. Но и у взрослых особей подкожный жировой слой, опоясывающий все тело, был железистый, плотный, блестящий, белый, а если его подержать на солнце, становился желтым словно масло. Жир этот и на вкус, и на запах превосходен и совершенно несравним с жиром других морских зверей; даже сало наземных четвероногих во многом ему уступает. Помимо того, что оно не портится на солнце и его легко сохранять даже в самые теплые дни, сало и от времени не прогоркает и не начинает дурно пахнуть. Вытопленное, оно очень сладкое и приятное на вкус, так что сало нам всем вполне заменяло сливочное масло. По своему вкусу оно, скорей всего, напоминало миндальное масло, и его можно было класть во все блюда, куда обычно кладут сливочное масло. В лампе оно горело ярко, без гари и запаха».

Возможно, тут Стеллер немного преувеличивал, на необитаемом острове и не такое вкусным покажется. К тому же это описание почти слово в слово повторяет дифирамбы в адрес и китового мяса в Средние века, когда кит считался рыбой, то есть постной пищей, дозволительной даже во время Великого поста, а китовой ворванью заправляли уличные фонари. В итоге всех китов у побережья Европы к XVIII веку перебили. Про численность морских коров Стеллер писал: «Если меня спросили бы, сколько я видел их на острове, то я бы не замедлил ответить — их невозможно сосчитать, они бесчисленны». По современным и, естественно, косвенным оценкам, морских коров в то время на Командорских островах, последнем ареале их обитания, было максимум две тыс. Спустя 27 лет, в 1768 году, осталась одна. Этот год и считается ныне датой исчезновения стеллеровой коровы как вида.

Убийца Попов

«На острове Беринга последнюю морскую корову видели в 1768 году. Видел ее человек по фамилии Попов, ну и, разумеется, тут же убил». Это цитата из книги Бернгарда Гржимека «Unsere Bruder mit den Krallen» 1961 года (в русском переводе «Наши братья меньшие»). Автор знаменитой 13-томной «Grzimeks Tierleben» («Жизнь животных Гржимека») писал в научно-популярном жанре и насчет ссылок на первоисточники не особо заботился. Скорее всего, он повторил этот часто встречающийся в западной научно-исторической литературе пассаж, где авторы ссылаются на опубликованный в Лондоне в 1802 году «An Account of a Geographical and Astronomical Expedition to the Northern Parts of Russia by Commodore Joseph Billings in the years 1785 to 1794» («Отчет о географической и астрономической экспедиции в северные районы России коммодора Джозефа Биллингса в 1785–1794 годах»).

Его автором был переводчик и секретарь Биллингса некий Мартин Зауэр, о котором мало что известно. А сам Джозеф Биллингс был матросом на судне «Дискавери» капитана Кука в его третьем кругосветном плавании в 1776–1979 годах, целью которого было открытие Северо-Западного прохода. Эта экспедиция Кука, как известно, закончилась неудачей, а сам Кук погиб. Джозеф Биллингс попросился на русскую службу, получил офицерский чин и в 1785 году по рекомендации графа Воронцова получил задание от императрицы Екатерины исследовать северно-восточное побережье Сибири и северо-западное побережье Америки. Его экспедиция по пути в Америку и обратно дважды посетила Командорские острова, а по возвращении в Санкт-Петербург в 1794 году Биллингс предупредил чинов Адмиралтейства, что его секретарь и переводчик способен без спроса опубликовать собранные экспедицией материалы, в том числе секретные. Квартиру Зауэра в Санкт-Петербурге обыскали. Но искали плохо, потому что тот уехал в Англию и там их опубликовал.

В его книге как раз и говорится про человека по фамилии Попов, который последним видел морскую корову в 1768 году. Понятно, что отношение к этим данным, полученным спустя четверть века после самого события, должно быть настороженное. Но факт остается фактом: ни члены экспедиции Биллингса, ни экипажи других судов, в основном промысловых, в 1770-е годы морскую корову в Северной Пацифике уже не встречали, а вот ее костей разной степени давности ученые в тех краях, включая побережья по обе стороны Берингова моря, набрали много. Так что, убил ли последнее животное этого вида промышленник Попов или кто-то другой, было не так уж важно. К тому же, скорее всего, последний экземпляр этого вида умер своей смертью в конце 1760-х годов или чуть позже.

Новая теория

Тем не менее ученых всегда смущал уж больно стремительный темп исчезновения стеллеровой коровы. Простая логика подсказывала, что мореплавание в районе Командорских островов в середине XVIII века было довольно рискованным предприятием, и даже промысловые суда, которые сюда гнала сверхприбыль, были тут очень и очень нечастыми гостями. К тому же это были небольшие суденышки, и едва ли их совокупный тоннаж можно было сравнить с биомассой морских коров, которая, по самым острожным современным оценкам, составляла в тот период более 100 тыс. тонн. Причем отходов коровья туша практически не имела, это была явно не амбра, ради которой было не грех бросить китовую тушу после ее потрошения, в дело шли и мясо, и жир, и кожа морской коровы.

Одним словом, напрашивалось более реальное объяснение практически моментального по палеонтологическим меркам вымирания стеллеровой коровы. И оно появилось. Если совсем коротко, то события развивались так. Гидродамалиды, обитавшие еще в океане Тетис, при окончательном распаде Пангеи вышли за границы тропиков и субтропиков и поселились в северной умеренной климатической зоне. Местами обитания ближайших предков стеллеровой коровы были относительно спокойные прибрежные воды с густыми зарослями бурых водорослей. Но когда приблизительно 10 тыс. лет назад из-за таяния ледников уровень моря поднялся более чем на 100 м и большая часть Берингийской суши ушла под воду, части популяции стеллеровой коровы оказались запертыми в мелких прибрежных водах небольших разрозненных островов. Расселяться в открытом море это животное не было способно. В итоге некогда непрерывный ареал стеллеровой коровы в Мировой океане сократился до нескольких очагов вокруг островов на севере Тихого океана. Около 5 тыс. лет назад уровень моря стабилизировался, однако популяции вида уже были разобщены и генетически обеднены.

К моменту появления человека на северном побережье Тихого океана вид уже находился в бедственном положении. Исчезнув на заселенных человеком побережьях Северо-Восточной Азии и Северной Америки, стеллерова корова еще оставалась в относительной безопасности на удаленных от материков островах, пока человек не прибыл и в эти места. Сначала в виде слабосильных и больных цингой участников экспедиции Беринга, а потом вполне здоровых и энергичных российских промысловиков Поповых и их американских коллег Смитов. По архивным данным, на Командорских островах с 1743 по 1763 год зимовали несколько партий промысловиков, которые якобы и истребили здешних морских коров подчистую — сначала на острове Медный, а потом и на острове Беринга.

Новейшая теория

Но в этой теории имелась логическая червоточина. Промысловики на островах были мехопромышленниками, они охотились на морскую выдру калана, чей мех особо ценился, потому что на 99% состоит из пуховых волос, остевых волос в нем меньше 1%. На свое пропитание мехопромышленники, естественно, добывали морских коров. Но, во-первых, зимовали они здесь далеко не каждую зиму, а во-вторых, всем им вполне хватило бы одной коровы на месяц, то есть несколько штук на всю зимовку. Загружать же трюмы под завязку мясом и салом стеллеровой коровы и везти все это на продажу в Охотск, на Камчатку или на Аляску, когда их товар — мех калана — в буквальном смысле ценился на вес золота, было бы коммерческим слабоумием.

Теория вымирания стеллеровой коровы пополнилась иным финалом, причем произошло это уже в нашем веке. Сначала российские и американские исследователи из Камчатского филиала Тихоокеанского института географии ДВО РАН, Калифорнийского университета в Санта-Крузе и Колорадского университета в Боулдере предложили такой вариант. Вымирание в позднем плейстоцене огромного числа видов крупных позвоночных обычно объяснялось двумя главными причинами: быстрым изменением климата и воздействием людей, распространившихся из Старого Света на ранее необитаемые континенты и острова. Но есть и третий вариант по крайней мере для некоторых вымираний в плейстоцене. Они могли произойти в результате изменений среды обитания данного вида, вызванных потерей в ней других ключевых видов. Именно это, по мнению ученых, произошло на Командорских островах.

Стеллерова корова питалась исключительно бурыми водорослями, в основном ламинарией, сколько они ее ели, уже сказано выше: стоило ткнуть им живот ножом, как он в буквальном смысле взрывался. Этими же водорослями не исключительно, но в значительной степени питаются морские ежи. Морскими ежами тоже не исключительно, но с большим удовольствием питаются морские выдры каланы, причем едят они ежей так много, что их кишечник, брюшина и даже кости порой окрашиваются пигментами морских ежей в фиолетовый цвет. Как считаю экологи, калан на большей части своего ареала является ключевым видом, контролирующим популяции морских ежей, которые в противном случае нанесли бы значительный ущерб экосистемам ламинарии.

Стоило добавиться в эту равновесную экосистему мехопромышленникам, бивших каланов в огромном количестве и таким образом потворствуя морским ежам выедать заросли ламинарии, как экосистема стеллеровой коровы рухнула. Человек лишь довершил дело, убивая тех немногих коров, которые еще могли набить себе утробу ламинарией. И если бы даже не убивал их, то все равно, убивая каланов, он убивал и стеллерову корову.

***

Но это еще не все. Совсем недавно ученые из НИЦ биотехнологии РАН, РАНХиГС, Сколтеха, ЗИН РАН, Института прикладной экологии Севера СВФУ имени М. К. Аммосова и Северного университета в Буде, Норвегия, опубликовали в Nature Communications статью с примечательным названием «Геном стеллеровой морской коровы предполагает, что этот вид начал вымирать еще до появления людей эпохи палеолита».

Сейчас на страницах Nature Communications на эту тему идет дискуссия. Некоторые ученые считают, что такой вывод чересчур категоричный, а авторы статьи им отвечают, что все так и есть, и приводят в пользу этого новые данные и новые аргументы. Впрочем, любой может сам познакомиться с деталями этой дискуссии, эти публикации доступны бесплатно. Если же опустить тонкости палеогеномики, то простому неученому человеку предельно понятна суть самой современной теории вымирания стеллеровой коровы: «Доктор сказал в морг — значит, в морг».

Ася Петухова