Дорогой читатель, интересующийся юриспруденцией. Не знаю, застанет ли она когда-нибудь спокойные времена — такие, чтобы рядом со словом «право» хотя бы полгода не стояли слова «трансформация» или «турбулентность». До сих пор российская юриспруденция напоминала постоянную клиентку пластических хирургов, которая в угоду новым веяниям переделывается до неузнаваемости, но теперь у нее появился шанс обрести настоящее русское лицо. Да-да, речь об уходе ильфов.
Юлия Карапетян
Фото: Из личного архива
Юлия Карапетян
Фото: Из личного архива
Раньше было принято ругать их исключительно в кулуарах — все мы знаем, что уважающий себя юрист вынужден осторожно подбирать слова, приберегая до пенсии то, о чем думает в действительности, и только после третьего коктейля на Legal Street можно было изредка услышать от кого-то правду. Теперь скрывать радость от прощания уже ни к чему и можно открыто предъявлять ушедшим список негативных последствий их многолетнего присутствия в стране: от размывания налоговой базы и невнимания к российским регуляторным требованиям до нарушения основ добросовестной конкуренции. Стерильные офисы западных консультантов и их подчеркнутая политкорректность претили свободному русскому духу, белые воротнички сдавливали горло, и сейчас некоторые отечественные юристы костерят бывших коллег с удвоенным энтузиазмом. Все дело в том, что они совершенно правы.
Но ругать (а может, благодарить?) ильфов следует не за те сложности, которые они доставляли российскому юридическому рынку прежде, а за те проблемы, которые их уход обеспечил теперь. Мы видим, как сокращается средний чек по проектам, снижаются и объемы сделочной работы с иностранным элементом. Российский государственный сектор начинает испытывать трудности с оказанием услуг по иностранному праву (с определенными исключениями в области судебных проектов), в том числе трудности с оплатой услуг иностранных юристов. Из-за утраты бывшими международными фирмами поддержки иностранных коллег и доступа к международным проектам они начинают переориентироваться исключительно на внутренний рынок, где вынуждены активно конкурировать с российскими фирмами; число слияний на рынке неуклонно растет. Количество квалифицированных юристов в стране сокращается — как в связи с их отъездом из страны (в том числе в рамках релокации международных фирм), так и из-за активного перехода на работу в госсектор. Качество кадров начального уровня — выпускников и студентов старших курсов — оставляет желать лучшего, множатся компании низкого профессионального уровня, не имеющие достаточного и верифицируемого опыта в своей сфере. Юридический маркетинг проходит настоящую проверку на прочность: сможет ли он не ходить проторенными тропами, изобретать новые слова или выстраивать личные бренды, а действительно приносить фирмам новых клиентов в новых условиях.
Безусловно, среди российских фирм достаточно тех, кто прекрасно работал раньше и продолжает тихо и с достоинством работать сейчас, засучив рукава и обходясь без всяких филиппик. Просто есть своя грустная ирония в том, какой выпуклой сегодня становится разница между теми, кто с удовольствием виртуоза исполнял свои сложнейшие партии, и теми, кто фальшиво надувал щеки, пытаясь прикрыть отсутствие таланта и привычку к низкому качеству громкими заявлениями о кознях западных юридических фирм.
Российской юриспруденции предстоит приложить много усилий, чтобы в сегодняшних условиях сохранить лицо. И мы наконец узнаем, каким оно будет, когда станет — может быть, впервые — по-настоящему русским.