 |
ФОТО: ИТАР-ТАСС  На этой фотографии Борис Ельцин держит в руках не то оружие, которое ему приписано в #30 |
На 61-й странице "Власти" #30 от 1 августа помещена фотография Бориса Ельцина, комментарий к которой на предыдущей странице гласит: "На вооружении руководителей... государства... всегда состояли лучшие образцы отечественного нарезного и гладкоствольного оружия". Вместе с тем в руках Ельцин держит американский пистолет-пулемет "Калико", который ни в коем случае не относится к отечественным системам.
С уважением, Дмитрий Кочетков
От редакции. Благодарим господина Кочеткова за внимательность. На фото действительно пистолет-пулемет "Калико". Приносим извинения читателям за неточность.
Путин спасет Россию от "оранжевой" эпидемии, но подведет ее к югославскому сценарию?
Вокруг Российской Федерации в пределах бывшего СССР регулярно вспыхивают (и чаще побеждают) "оранжевые", "мандариновые" и прочие революции. Отсюда интерес в СМИ и нервозность в верхах вызывает вопрос о восприимчивости России к "оранжевой заразе". Однако пока Россия на просторах СНГ выглядит почти оплотом стабильности. Так, даже относительно безопасные для власти выступления против монетаризации льгот были быстро и эффективно потушены за счет массированных вливаний из стабилизационного фонда. Складывается впечатление, что Россия развивается по особому пути, отличному от большинства стран СНГ. Возникает вопрос о причинах и перспективах такого развития. Легко видеть, что правящая верхушка в России имеет для противодействия "оранжевому" поветрию ряд важных стратегических ресурсов, которыми не обладали кланы Кучмы, Шеварднадзе, Абашидзе и других свергнутых лидеров. Руководство ни одной из этих республик или автономий не располагало валютными средствами, хоть отдаленно сравнимыми с получаемыми от контроля за экспортом энергоносителей и других минеральных ресурсов России. При этом ситуация в Ираке, быстрый рост экономики Китая и Индии, оживление экономики в США и в Западной Европе обеспечивают высокий уровень цен на энергоносители и иные виды сырья на определенную перспективу. Контролируя валютную выручку от торговли природными ресурсами, правящая верхушка России располагает большими возможностями для стабилизации режима. Второй важный стратегический ресурс власти состоит в том, что в большинстве "оранжевых революций" националистический (отчасти шовинистический) фактор работал на эти революции как противодействие внешнему давлению Кремля. В России фактор великорусского национализма работает на центральную власть, на Кремль. Третий фактор — руководство России имеет возможность, разыгрывая карту антитеррористической борьбы, создавать в стране комфортную для власти атмосферу окруженной крепости и загодя готовить средства контроля над потоками информации и для подавления и устрашения. Отсюда следует, что возможность относительно безболезненной "оранжевой революции" в России представляется относительно менее вероятной, более вероятным (к сожалению) кажется иной сценарий развития — могущий привести к югославскому варианту. При этом развитие по этому варианту отнюдь не является следствием злой воли тех или иных группировок. Вполне очевидно, что развитие ситуации в России по югославскому сценарию никому не выгодно (даже тем, кто может сильно погреть руки на первых этапах такого развития событий). На каком же основании тогда автор полагает такое развитие событий вполне вероятным? Ниже приводится последовательность почти риторических по своему характеру вопросов, положительные ответы на которые и приводят к заключению о высокой опасности развития событий в России по югославскому сценарию.
Вопрос первый: не свидетельствует ли рост антироссийских настроений как под национально-либеральными знаменами (Грузия, Украина), так и под посткоммунистическими красными (Молдавия), что принятая Кремлем манера взаимодействия с окружающими странами и регионами представляется местным элитам и населению бывших советских республик и автономий противоречащей их интересам?
Полагаете ли вы вероятным, что повсеместность и массовость таких проявлений по периферии России отражает в значительной степени также и характер развивающегося (но пока подавленного) отношения регионов России к центру?
Согласны ли вы, что увеличившийся за последние годы отток капиталов из России отражает аналогичное отрицательное отношение экономических элит России к перспективам развития страны?
Считаете ли вы, что сепаратистские настроения в самой России реально преодолены постъельцинской политикой Кремля или только "загнаны в бутылку", где готовы при удобном случае взорваться?
Склонны ли вы надеяться, что безудержный рост цен на энергоносители и отвечающая этому возможность эффективного (и не только силового) воздействия Кремля на местные элиты будут продолжаться вечно?
При проявлении сепаратистских настроений считаете ли вы, что власти займут дипломатичную позицию (займутся лечением вопроса) или будут придерживаться силовых вариантов решения вопроса?
Надеетесь ли вы, что силовые действия будут успешны и остановят развитие сепаратистских настроений? Или более вероятным вам кажется развитие конфликта по чеченскому варианту, как снежный ком все более частого и массированного применения силы и взаимного озлобления и кровопролития? В этой связи как вы думаете, предполагалось ли президентом Путиным и его окружением в начале второй чеченской войны именно такое развитие событий (ситуация взрывоопасности по всему Северному Кавказу и растущая изоляции на международной арене) или они оказались втянуты в эту ситуацию логикой силового решения чеченского конфликта?
Можете ли вы указать, какие моральные авторитеты или общие экономические интересы могут эффективно противостоять развитию ситуации в России по югославскому сценарию? В этой связи насколько экономически целостно, по вашему мнению, пространство Российской Федерации?
Сколько раз вы лично побывали в Европе, а сколько за Уралом? Что чаще наблюдается в вашем окружении — поездки в Лондон и Париж или в Новосибирск и Владивосток?
М. В. Родкин, доктор физико-математических наук