фестиваль театр
В финском Тампере проходит традиционный международный фестиваль "Театральное лето", один из крупнейших в Европе. В его программе РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ обнаружил любопытные спектакли из европейской страны, практически не представленной на старосветском театральном рынке. Страна называется Исландией.
Комические клише восприятия обычно рисуют театры северных стран как какое-то беспросветное занудство — якобы выходят люди на сцену, садятся и медленно разговаривают друг с другом. Вроде как темперамент у них такой. Может быть, многие исландские представления именно так и выглядят, но на фестиваль в Тампере были привезены два спектакля, абсолютно опровергающие наши предрассудки. Правда, опровергающие совершенно по-разному. Единственное, в чем схожи "Дрейф" и "Ромео и Джульетта" группы "Вестурпорт энд Артбокс", так это в непоседливости персонажей. Хотя героям "Дрейфа" по идее все время должно хотеться присесть или прилечь — действие спектакля происходит на рыболовецком суденышке, плавающем по северному морю. А качка там, судя по всему, немилосердная.
Исландским актерам даже не приходится притворяться, изображая неустойчивое состояние: на сцене им организована настоящая качка. Тесный кубрик с иллюминатором и нарами, выполненный в натуральную величину, точнее, в натуральную тесноту, висит на сцене на тросах и поэтому постоянно, в течение всего спектакля, раскачивается. Не так сильно, чтобы у зрителя закружилась голова, но достаточно заметно, чтобы публика ни на минуту не забывала: кругом — вода. Режиссер и автор пьесы Ион Атли Иоханссон знает, о чем ставит спектакль: в молодости он сам плавал на рыболовецком корабле. Поэтому лучше, чем кто бы то ни было из режиссеров, он знает, как плохо на маленькой посудине, когда рыба не идет. В "сухом" рейсе у рыбаков образуется слишком много свободного времени, поэтому они начинают задумываться о жизни. А это, как знают не только исландские моряки, ни к чему хорошему не приводит.
В спектакли "Дрейф" нехорошие мысли и диалоги приводят к тому, что один из шести героев вешается прямо в каюте, на глазах у других. Но сюжет на смерти не заканчивается, потому что, в сущности, сюжета в спектакле нет. Не случайно перед началом режиссер предупреждает зрителей, что спектакль может идти полтора часа. А может и два. Хотя "Дрейф" не производит впечатления этюдной импровизации. Актеры по-хорошему деловиты и конкретны, и нет сомнений в том, что они точно знают, что с их героями случится через секунду. В сущности, мы смотрим хорошо сделанную документальную драму — поскольку выдумать такую пьесу нельзя, ее можно только пережить, подслушать, запомнить, а потом при случае перенести на сцену. Играют спектакль в основном в маленьких исландских городках. Хотя не грех показать его в Париже или Москве — именно потому, что он как-то по-документальному честен, но в то же время исполнен по-театральному заразительно.
А вот "Ромео и Джульетта" той же компании представляет собой продукт не национального экспорта, а театральной глобализации. Ни за что не определишь, откуда приехали играющие Шекспира актеры — они и говорят-то на сцене по-английски. Ясно одно: у большинства из них великолепная физическая подготовка. Иначе бы им было не выполнить все предусмотренные режиссером (он же исполнитель роли Ромео Гисли Эрн Гардарссон) акробатические и гимнастические трюки. Дело в том, что самая печальная повесть на свете решена в Исландии средствами самого радостного из искусств — цирка. Действие веронской трагедии разворачивается на узком помосте между зрительскими трибунами, по которому прыгают и ходят колесом, над которым висят на лентах или летают на обручах.
Исландцы заскучать не дают. В прологе проявляется ведущий, всячески заигрывающий со зрителями, кормилицу играет здоровенный бородатый мужик, Бенволио, напротив, переселен в женское тело, Тибальд с набеленным лысым черепом напоминает артиста злачного кабаре, любовный дуэт Ромео и Джульетты буквально "повисает" в воздухе, а длинные белые ленты из сдерживающих падение креплений превращаются в оружие: от "уколов" материи гибнет и Тибальд, и сам Ромео. Смерть Ромео и Джульетты решена весьма эффектно, но в целом спектакль к развязке как раз увядает и комкается, потому что арсенал номеров исчерпан, а сколько-нибудь серьезной темы так и не найдено. Говорить о трактовке пьесы Шекспира, конечно, не приходится: все-таки либо вы точно выполняете упражнение, либо доносите содержание. Эффектно было бы предположить, что исландцы ставят спектакль о любви наивных и сильных бродячих циркачей, но возможная лирическая линия не прорисована.
Интересно, что пару лет назад вашему обозревателю уже довелось видеть очень похожих "Ромео и Джульетту". Правда, тот спектакль был родом из Швеции, в режиссуре датчанки Катрин Видеман (см. Ъ от 21 мая 2003 года). Пространство там было организовано иначе, драматический сюжет прорисован поглубже, но принцип шведы использовали тот же — действие прыгало от одного циркового трюка к другому. Понятно, что запатентовать прививку цирка к трагедии нынче уже нельзя — поздно. Сидя на исландском спектакле, я гадал, почему именно скандинавы именно эту трагедию Шекспира с такой частотой циркизуют. Но вот когда появился Иисус Христос, дело запахло плагиатом. Дело в том, что в шведском спектакле был незабываемый гэг: в келье брата Лоренцо вдруг появлялся слезший с креста худой черноволосый мужчина в набедренной повязке. Он вел себя довольно непосредственно и даже развязно, вызывая веселый смех нерелигиозных зрителей. И вот в исландском спектакле тоже появился оживший Иисус-неформал. Он курил, играл на гитаре и только в присутствии посторонних нехотя вытягивал руки по сторонам. Короче говоря, то ли шведы у исландцев украли идею, то ли исландцы у шведов. Еще говорят, что в Скандинавии самый низкий в мире уровень преступности. А они вот до чего дошли — тырят друг у друга бога.