Все оттенки грусти

Смотрел Михаил Трофименков

Москва может теперь соперничать с Парижем за звание киностолицы Европы. В отечественный прокат оперативно, иногда даже с опережением, выходят не только голливудские блокбастеры, но и фильмы авторские или, как принято нынче говорить, арт-хаусные.

Сезон откроют "Сорок оттенков грусти" (Forty Shades of Blue) Айры Сакс, фильм, получивший гран-при самого влиятельного фестиваля американского независимого кино в Санденсе за лучшую драму. Московская премьера состоится на несколько недель раньше американской. Но гордиться можно не только такой быстротой реакции прокатчиков, но и тем, что главную женскую роль в этом угрюмом любовном треугольнике сыграла русская актриса Дина Корзун. В болотистой американской глуши ее героиня томится браком с властным композитором, сыгранным звездой независимого кинематографа 1970-1980-х годов Рипом Торном. Часть критики увидела в фильме Айры Сакс воплощение заветов гениального Джона Кассаветиса, лидера офф-Голливуда, создавшего неповторимый индивидуальный стиль. Кассаветис погружал, да не то что погружал, буквально топил зрителей в истории, завязавшейся задолго до первого кадра: его фильмы словно задыхались, начинались с полуслова, с полудвижения. Такая манера создавала и определенные трудности для восприятия: о многом, уже случившемся, приходилось догадываться. Но эффект достоверности, который производили фильмы Кассаветиса, не превзойден до сих пор. Айра Сакс безжалостно обрезает краем экрана лица героев, загоняет их в угол кадра, строит психологические дуэли на долгих планах, невыносимо затянутых взглядах. Естественно, что другая часть критики такого авторского произвола не оценила: в американских газетах можно найти и сравнения фильма с "плаксивой гитарой" и "мыльной оперой", снятой с неумеренным самомнением, и упреки в бессмысленности. Только достоинства актерских работ Дины Корзун и Рипа Торна никто из недоброжелателей фильма под сомнение не ставит.

Вообще, в новом киносезоне в российском прокате будут представлены все самые громкие имена американского авторского кинематографа. Молчавший четыре года Абель Феррара, последний великий мистик мирового кино, герои которого ищут высшую истину в сексе, наркотиках и насилии, снял в главной роли в фильме "Мери" (Mary) Жюльетт Бинош. Она играет актрису, которая настолько вошла в образ Марии Магдалины, что никак не может из него выйти. Только вот Христос у Феррары, как и следовало ожидать, необычный: эгоцентричный и бесчестный режиссер, сыгравший Спасителя в фильме под названием "Се моя кровь". Тень Апокалипсиса коснется этих странных людей, когда религиозные фанатики объявят террористическую войну против "богохульного" фильма.

Два фильма поставлены почти на один и тот же сюжет. Впрочем, это вечный сюжет мировой культуры: поиск родителями неведомых им детей. В "Сломанных цветах" (Broken Flowers) Джима Джармуша герой (Билли Мюррей), только что брошенный очередной подругой (Жюльетт Дельпи), получает загадочное письмо в розовом конверте: анонимный корреспондент сообщает ему о существовании 19-летнего сына. Папаша пускается в путешествие по Америке, от одной бывшей подруги к другой — их сыграл феерический квартет из Шарон Стоун, Джессики Лэнж, Тильды Свинтон и Френсис Конрой. Где-то он найдет ласку, а где-то и фингал под глазом.

На поиски ребенка отправляется и герой фильма Вима Вендерса "Входить без стука" (Don`t Come Knocking). Одного из лидеров "нового немецкого кино" 1970-х годов давно уже можно считать американским режиссером. Еще в молодости он восхищенно писал об Америке как об огромном экране, на который весь мир проецирует свои грезы. Страна мечты, любимая и ненавистная,— вот Америка Вендерса. К сожалению, последние полтора десятилетия его кинокарьеры — череда разочарований, вымученных и беспомощных мелодрам. Не исключение и "Входить без стука". Знаменитый драматург, сценарист и актер Сэм Шепард сыграл стареющего киноковбоя, смертельно больного, лихорадочно оглушающего себя алкоголем, наркотиками и случайным сексом. Он знает, что на его похороны вряд ли кто-то придет, поэтому захлопывает за собой двери студии и отправляется в путешествие, чтобы найти ребенка, о существовании которого, как и герой "Сломанных цветов", узнал слишком поздно.

Зачарован Америкой и датчанин Ларс фон Триер. Он так последовательно и упорно объясняется в ненависти к этой "империи зла", что иначе, чем любовью, его чувства не назовешь. "Мандерлай" (Manderlay) — вторая часть американской трилогии, начало которой положил нашумевший, но обойденный фестивальными призами "Догвиль" (2003). Герои в "Мандерлае" — те же, что и в истории о гангстерской дочке, обращенной в рабство лицемерно богобоязненными обитателями нищего городка, только играют их другие актеры. Как и в "Догвиле", фон Триер в "Мандерлае" обходится без декораций: их заменяют начертанные на земле контуры домов. На этот раз героиня оказывается в южном местечке, обитатели которого не знают, что уже семьдесят лет как президент Линкольн освободил чернокожих рабов. Девушка при помощи головорезов своего отца пытается научить рабов ХХ века свободе и демократии, но на этой стезе ее постигают лишь разочарования. Узнав о существовании демократических процедур, свободные афроамериканцы путем голосования решают вопрос "Который сейчас час?". Узнав о существовании суда, приговаривают к смерти несчастную и безумную старушку. Фон Триер с гордостью говорил в интервью, что этот фильм возненавидят и куклуксклановцы, и "черные пантеры". Действительно, мизантропия режиссера всеобъемлюща и вряд ли доставит кому-либо радость.

Зато любителей авторской анимации порадует венгерский антиглобалистский "Восточный парк" (District). Цыган Ромео из Будапешта отправляется с друзьями в путешествие во времени, встречается с Бушем-младшим, Осамой бен Ладеном и Владимиром Путиным и походя провоцирует мировой экономический кризис.

Что же касается отечественного авторского кино, то до конца года состоятся по меньшей мере две долгожданные премьеры. "Полумгла" — полнометражный дебют петербуржца Артема Антонова, в одночасье прославившегося благодаря дипломной работе "Столичный скорый" — очаровательной и вызывающе достоверной историей о двух девчонках-швеях с полустанка между Москвой и Петербургом, заводящих полувоображаемый роман с пассажиром проносящегося мимо экспресса. "Полумгла" — ретродрама о том, как, вопреки всему, устанавливаются человеческие отношения между пленными немцами и бабами из сибирского села, проводившими на фронт, а то уже и оплакавшими своих мужей. Вторая премьера — тоже дебют, жестокая притча Ильи Хржановского "4". Можно сказать, что фильм посвящен клонированию, но это будет неправдой. На самом деле это безнадежная констатация беспомощности, подчиненности, зависимости человека от безличных и властных сил, которые могут любого сожрать и в прямом, и в переносном смысле слова.