Говоря о цифровой зрелости предприятий различных отраслей, лидирующие позиции, безусловно, занимают IT-компании. Следом за ними идут банковская и финансовая отрасли. Директор по развитию розничного бизнеса банка «Синара» Алексей Луценко в интервью «Ъ-Урал» рассказал о ситуации в банковском секторе после смены экономической обстановки: как в сложившихся условиях проходит цифровая трансформация, какие специалисты сейчас наиболее востребованы и чего следует ожидать банкам в ближайшем будущем.
Алексей Луценко
Фото: Предоставлено банком «Синара»
Алексей Луценко
Фото: Предоставлено банком «Синара»
— Как санкции и смена экономической обстановки отразились на доступности IT-технологий, используемых в банковском секторе?
— В банковском секторе применяется много различных IT-решений, большая часть из которых импортных разработчиков. Однако основные системы, как правило, российского производства, поэтому ситуация может отличаться в зависимости от применяемых систем.
Все банки сейчас имеют реестр критичных систем и с каждым вендором решают, как продолжать эксплуатировать их системы. Там, где техподдержку оказывать невозможно, рассматривается переход на отечественное программное обеспечение (ПО). Из-за большого объема разнообразных систем, полностью заменить все на российские IT-решения в короткие сроки невозможно. Этот процесс будет многолетним, эволюционным. Также стоит отметить, что чем меньше банк, тем больше он использует вендорского софта, так как не имеет достаточно ресурсов для собственных разработок. У крупных банков ситуация иная — там могут встречаться системы собственной разработки.
— Как в таких условиях идет процесс цифровой трансформации сектора?
— Цифровую трансформацию следует рассматривать в двух аспектах. Первый касается направленных на клиентов технологий, которые ведут к самообслуживанию.
В 2020 году из-за пандемии во всех банках произошел всплеск вынужденного интереса клиентов к использованию таких технологий. Тогда в банке «Синара» за год число активных пользователей системы дистанционного банковского обслуживания выросло в 2,5 раза.
Помимо этого, банки модифицируют сети отделений — появляются офисы «легкого формата» без классических кассовых узлов, обслуживания клиентов через стол или банковскую стойку, а с удобством на диване. Второй аспект касается внутренних процессов, когда банки переходят на новые системы и модели ведения бизнеса. В основном это связано со снижением операционных расходов, доли человеческого труда и упрощением взаимодействия между структурными подразделениями.
Кроме того, в России уже несколько лет активно реализуются различные проекты, направленные на трансформацию финансового рынка страны. Речь идет о Системе быстрых платежей (СБП), о бесконтактной оплате, о биометрических данных, транзакциях, куайринге (оплате по QR-коду через СБП) и многом другом. Все это также можно считать кейсами по цифровой трансформации.
— На каком уровне находится цифровая трансформация банковского сектора?
— Согласно исследованиям, сотрудники по-разному оценивают уровень цифровой зрелости предприятий. У топ-менеджеров этот показатель несколько выше, чем у рядовых сотрудников. Здесь можно выделить две гипотезы. Первая предполагает, что руководство предприятий несколько преувеличивают реальный уровень цифровизации компании. Вторая, что рядовые сотрудники не до конца осведомлены о трансформационных процессах, которые действительно происходят на предприятии. Этот разрыв необходимо сокращать.
В качестве решения можно рассматривать повышение информированности работников о том, что такое цифровизация и цифровая трансформация. Кроме того, сейчас многие предприятия создают проектные офисы, которые инициируют проекты как раз в направлении цифровой трансформации, — там нужны квалифицированные кадры.
На подготовку таких специалистов, например, направлена магистерская программа Уральского федерального университета (УрФУ) «Финансы в цифровой экономике», которая была учреждена по запросу группы «Синара». По программе могут обучаться все, кто имеет высшее образование, но в основном она ориентирована на уже работающих специалистов, которым необходимо повысить уровень знаний именно в направлении цифровой трансформации. Для этого базовая программа «Финансы и кредит» была дополнена дисциплинами, связанными с цифровой экономикой, разработкой сервисов и продуктов, направленных на клиентов, аналитикой, интернет-маркетингом, CRM.
— Какая мотивация обучаться на этой магистерской программе, особенно работающим специалистам?
— Для тех, кто окончил бакалавриат, это возможность повысить свои компетенции в части цифровой трансформации и финтеха в целом. Это может стать преимуществом при устройстве на работу. В нашей практике есть кейсы, когда предприятия направляют слушателей, которых желают рассматривать в качестве кадрового резерва. Есть и такие студенты, которые самостоятельно решили заполнить пробел знаний в данной сфере. Возможно, после обучения они хотят в рамках своей организации внедрять актуальные знания или делиться с руководством новыми мыслями и решениями. Конечно, гарантировать повышение зарплаты после окончания магистерской программы невозможно, тут все сугубо индивидуально. Но шансы повышаются, ведь сотрудник становится осведомленным в тех процессах, которые идут в современных организациях, а это важно, чтобы оставаться конкурентоспособным и востребованным специалистом.
— Какие кадры сейчас наиболее востребованы в банковском секторе?
— Трендом последних нескольких лет является потребность в IT-кадрах, аналитиках данных, маркетологах, CRM-специалистах. Востребованы и те специалисты, которые занимаются продажами, не выходя из офиса.
С этим сейчас тоже большая проблема, особенно среди молодежи, так как для такой работы нужно иметь хорошие и уверенные навыки продаж, получить которые можно только наработав практику.
Также требуются люди, которые умеют конструировать продукты, отвечающие потребностям клиента. Далеко не все банки умеют делать именно так, поэтому в нашей магистерской программе вопросы клиентоцентричности тоже предусмотрены — как сделать так, чтобы продукт был любим и стал народным. Помимо этого, сейчас не хватает специалистов высшего звена, топ-менеджеров, которые хорошо ориентируются в трендах и тенденциях цифрового банковского бизнеса.
— Дефицит грамотных топ-менеджеров отмечают компании из разных отраслей. Как вы думаете, с чем он связан?
— Сейчас очень динамичная конъюнктура, возникает много течений и проектов, открываются новые возможности.
Модели бизнеса, которые раньше были успешными, сейчас уже не приводят к тем финансовым результатам, которые банки могли показывать еще несколько лет назад. Нужно уметь адаптироваться к изменчивости рынка, оперативно ориентироваться в происходящем.
Такому не научиться на магистерской программе, это скиллы более высокого уровня, ближе к стратегическому мышлению и визионерству. Но они чрезвычайно востребованы. Ведь умение определять тренд развития и, самое главное, вовремя его менять является ключом к успеху.
— Какие тренды можно выделить в банковском секторе сегодня?
— Одним из главных трендов является то, что регулятор уже не первый год задает контекст развития банковского сектора и определяет набор технологий, которые будут присутствовать на рынке в ближайшие годы. Многие банки скептически относятся к внедряемым ЦБ технологиям, потому что не знают, как на этом зарабатывать, не понимают, как изменится ландшафт банковских услуг и профиль поведения потребителя, какие продукты после внедрения технологий необходимо предлагать рынку. Банки, которые не понимают этого, рано или поздно окажутся не у дел.
В качестве еще одного тренда можно выделить изменение потребительского поведения. Люди хотят получать продукты в онлайн-формате, в результате объем онлайн-бизнеса стремительно растет во многих отраслях. Игнорировать это бессмысленно, это надо уметь правильно эксплуатировать.
Кроме того, растет транспарентность банковского бизнеса и банковских услуг. Развитие маркетплейсов, сервисов подбора предложений, доставки, адвайзинговых сервисов, системы, которые помогают потребителю сформировать выбор и предвосхищают этот выбор, — все это приводит к нивелированию бизнес-моделей, когда банки могли зарабатывать на неинформированности потребителей о всех предложениях. А концепция открытых API, которую ЦБ активно продвигает, приведет к тому, что в банковский бизнес уверенно ворвутся небанковские финтех-стартапы. В результате чего клиенты начнут интересоваться банковскими сервисами у небанковских организаций.
— Чем можно объяснить активную позицию регулятора? Это необходимость, обусловленная переменами, или неспособность банков самостоятельно развивать отрасль?
— Напротив, идей у банков много. Но если здесь не занимать активную регулирующую позицию, то банки быстро выйдут за рамки правового поля, когда начнут тестировать и эксплуатировать инновационные цифровые технологии. Регулятор правильно поступает, занимая проактивную позицию и решая свои основные задачи. Такие как повышение конкуренции в банковском секторе, снижение уровня монополизации рынка, повышение уровня финансовой грамотности и доступности банковских услуг. Работая на опережение, ЦБ фактически задает правила игры. Наш финтех-сектор во многом определяется ключевой ролью регулятора. Без него он не смог бы так быстро эволюционировать.
