Многие регионы юга делают ставку на развитие «зеленой» энергетики, из возобновляемых источников (ВИЭ), как более безопасной в сравнении с традиционной энергетикой, из источников ископаемых. В итоге, в 2018-2022 годах был реализован ряд проектов по строительству солнечных и ветроэлектростанций (СЭС и ВЭС). Например, только в Ростовской области их шесть, совокупная мощность этих ветропарков превышает 610 МВт, а общий объем инвестиций — 50 млрд руб. Строительство большинства ВЭС велось с применением западных технологий. Однако в прошлом году европейские поставщики оборудования для ветропарков заявили об уходе из России, часть новых проектов пришлось заморозить либо вовсе отменить. В нынешних условиях хорошей альтернативой может стать развитие традиционной энергетики, на углеводородах, при условии, что передовые технологии позволят повысить уровень экологической безопасности в ходе добычи и использования таких ресурсов, уверен Олег Журавлев, учредитель и гендиректор компании по разработке технологий для нефтегазовой отрасли «ВОРМХОЛС Внедрение»:
— В мире делается ставка на возобновляемые энергоресурсы. Доля «зеленой» энергетики растет с каждым годом. В некоторых странах она доходит до 50-80% от общего объема потребления.
В России к возобновляемым энергоресурсам относятся генерирующие мощности гидроэлектростанций, на долю которых приходится до 20% от общего объема. Еще один вид ВИЭ — геотермальные источники. Станции, использующие их энергию, эффективно работают в местах непосредственной близости источников к земной поверхности. Например, на Камчатке. Аналогичные регионы в мире можно пересчитать по пальцам одной руки. Более распространенные в мире, а в последнюю пятилетку и в России, станции, использующие в качестве источников энергию ветра и солнца. Однако «ветряки» эффективно работают там, где скорость ветра — не менее 5 м/с. Это ограничивает применение подобных технологий только в прибрежных регионах Юга и Севера России. Эффективность использования же солнечной энергии зависит от количества ясных дней в году. Климатические условия РФ, в массе своей, не благоприятствуют строительству огромного количества солнечных электростанций (СЭС). Эффективно могут работать только единичные объекты в Астраханской, Волгоградской и Ростовской областях, в Калмыкии, Крыму и Ставропольском крае, на Кубани. То есть в нескольких регионах ЮФО и СКФО с высокими показателями инсоляции и количества солнечных дней. Например, в Астрахани или на Ставрополье их более 300 в году, что делает здешние СЭС потенциально успешными, при условии, что на такую энергию в стране будет устойчивый спрос и собственники станций смогут решить другие важные задачи. Например, как безопасно для окружающей среды утилизировать отработанные модули. При существующих технологиях решение такой задачи весьма далеко от требований «зеленой» экономики.
Энергетический кризис, который разразился в Америке, Европе и Азии, обнажил изъяны энергобезопасности крупных регионов мира. Так, для Западной Европы таким изъяном является зависимость от импорта газа при высокой доле в энергобалансе «зеленой» энергетики. Обратной стороной энергокризиса стало понимание того, что углеводородное сырье есть и еще будет какое-то время незаменимо для большинства стран. В этом плане у России есть шанс сделать добычу и использование углеводородов (нефти и газа) более экологичными. В стране имеются соответствующие отечественные решения.
Речь, в частности, о цифровом комплексе, включающем минимум две системы — мониторинга состояния скважин и контроля за добычей углеродного сырья. Проще говоря, при добыче нефти и газа эффективность и экологичность напрямую зависят от наличия прорывов воды в скважины. При использовании традиционных технологий прорыв может произойти в течение трех-шести месяцев после запуска скважины. В итоге, объемы добычи воды многократно превышают добычу полезных ископаемых, что плохо для экономики и экологии. Зачастую уже после трех месяцев эксплуатации скважины нефтяники добывают до 98% воды. Это — технологические воды, образующиеся при размыве содержащих нефтепродукты подземных резервуаров. Они должны собираться в специальные емкости для отстаивания нефтепродуктов и механических примесей. Затем эти воды должны утилизироваться или сбрасываться после очистки в места, согласованные с природоохранными органами. Надо также учитывать, что за счет откачки большого количества воды пластовое давление может значительно упасть. А это, в свою очередь, может привести к проседанию грунта и, как следствие, к экологической катастрофе. Например, несколько лет назад в штате Оклахома (США) приняли решение приостановить добычу нефти, так как попутно добывалось слишком много воды. Исследования показали, что это привело к разрушительным землетрясениям и торнадо. В России серьезным экологическим рискам подвержены многие регионы, где добывают нефть и газ. Так, на юге это Астраханская и Волгоградская области, Краснодарский край.
Кстати, описанная выше угроза — не единственная. Так, серьезную опасность представляет прорыв попутного газа в нефтедобывающую скважину. У такого газа нестабильный состав и плохое качество. Поэтому его невыгодно транспортировать и неразумно добывать. Добыча попутного газа также грозит уменьшением пластового давления и проседанием почвы. На многих месторождениях до сих пор можно увидеть горящие факелы: это сжигается попутный газ, что, конечно же, плохо для экологии. Однако грамотный подход и цифровые технологии позволяют нивелировать и такой риск.
При этом важно, еще на этапе проектирования скважин, провести независимую оценку качества цементирования, герметичности пакеров и головы хвостовика, работы фильтров и муфт. Такая оценка после запуска скважины позволит нефтяникам и газовикам иметь представление о том, насколько грамотно проведены работы по строительству объекта добычи и насколько эффективно работает оборудование, эксплуатируется фонд, а также понять, как улучшить эти показатели.
Зачастую добывающие компании ограничиваются геофизическими и гидродинамическими исследованиями скважин. Но такие исследования позволяют ответить только на часть вопросов. Например, по негерметичности эксплуатационных колонн или наличию заколонных перетоков. И не дают целостного представления о производственных возможностях объекта и его безопасности. Ее обеспечение, пожалуй, главная задача в добывающей отрасли.