Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает о насыщенной жизни писателя, в том числе о его участии в белогвардейском заговоре в Одессе, а также о том, что говорили о нем современники.
Фото: Дмитрий Бальтерманц / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Фото: Дмитрий Бальтерманц / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
В Переделкино отправляемся сегодня — к дому писателя Валентина Катаева, где автор книг «Белеет парус одинокий», «Сын полка», «Цветик-семицветик» и многих других провел большую часть своей жизни. Точнее, вторую ее половину, потому что первая была насыщена такими событиями, в которые порой и поверить сложно. Поэт Давид Самойлов говорил, что в прозе Катаева все в порядке — только вот «внутри всего этого подохла мышь». А другой поэт — Борис Чичибабин — писал: «Я грех свячу тоской. Мне жалко негодяев — как Алексей Толстой и Валентин Катаев».
Конечно, личность Толстого масштабнее, ярче, а слава Катаева со временем как-то потускнела, хотя, если говорить об удаче, Катаев был фантастическим везунчиком. Он называл себя сыном февраля и революционным художником. Но тщательно скрывал свое белогвардейское прошлое. Катаев был царским офицером, за Первую мировую имел двух «Георгиев» и одну «Святую Анну». После служил у гетмана Скоропадского, потом участвовал в белогвардейском заговоре в Одессе и, наконец, готовил десант Врангеля из Крыма!
Как можно было с таким послужным списком лихо переродиться в пролетарского писателя, одному богу известно. Пережить все лихолетье, получить Сталинскую премию, быть обласканным квартирой, домом в Переделкино и всеми другими возможными благами… Безусловно, помимо сказочного везения сыграло роль его не менее волшебное умение приспосабливаться и перевоплощаться. Совпадать с тенденциями времени. Причем совершенно искренне, от души.
«Их сок ушел в песок, чтоб, к веку приспособясь, за лакомый кусок отдать талант и совесть»,— писал тот же Чичибабин. И вот еще — Никулинское, по-моему: «Мы не Достоевские — нам лишь бы деньги». Но это вовсе не о нем, не о Катаеве. Он дожил до 90 лет — это к тому, что совесть его не грызла. Он не искал выгоды, действительно верил… Еще Иван Алексеевич Бунин, оценивая дарование молодого Катаева, был изумлен его воинствующей бездуховностью: «Господа, этот парень сделан из конины!»