Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает об отношении художника к живописи, а также о том, почему он отказался писать очередной портрет Николая II.
Фото: Wikipedia
Фото: Wikipedia
Староваганьковский переулок сегодня — дом 21, строение 1. Здесь последние свои годы жил и творил художник Валентин Серов. В его удивительных портретах иногда раскрывалось и прошлое, и настоящее, и даже будущее героев. Он никогда не был придворным живописцем, более того, когда его попросили написать очередной портрет Николая II, он отказался, заявив, что в этом доме, то есть в доме Романовых, он больше не работает. Но обо всем по порядку…
Часто Серова называли беспощадным портретистом — работал он долго, порой изматывая не только себя, но и заказчика. Мог превратить портрет в завуалированный шарж — мог просто отказать. Тем не менее «серовской кисти» вожделели. Он собрал целую очередь из придворных, желающих увековечить свой образ именно у него.
В 1893 году художник получил заказ — написать портреты членов царского семейства. Однажды княгиня Юсупова, восторгаясь полотном с изображением Александра III, заметила, что он лучший среди остальных, на что Серов озорно улыбнулся, дескать, не этот портрет хорош — остальные плохи.
Очень долго Валентин Александрович работал над портретом Николая II, который только взошел на престол. Царь позировал в форме шефа шотландских серых драгун. Оба устали, и вдруг, когда полотно было закончено, Серов предложил императору написать еще один его портрет — «домашний», для императрицы. Николай, хоть и был утомлен позированием, согласился.
Этот второй портрет был закончен на удивление быстро. Великая государыня Александра Федоровна принялась было указывать художнику на какие-то места, которые нужно подправить и подкорректировать. Но неожиданно Серов протянул ей палитру и сказал: «Может, вы сами поправите, Ваше императорское величество?»
Александра обиженно удалилась — Николай промолчал. Сколько ни приглашали потом Серова писать царскую семью, как ни пытался царь наладить с ним отношения, ничего не получалось. Интересно, что тот домашний портрет считается пророческим. Говорят, в глазах императора видно всю его дальнейшую судьбу — вплоть до самого расстрела.