В прокате — «Три мушкетера» (The Three Musketeers) британца Билла Томаса. Известный голливудский бутафор, переквалифицировавшийся в режиссеры, озадачил зрителей, взяв на роль Д’Артаньяна афробританца Малакая Пуллар-Лачмана. Зачем он это сделал, объясняет Михаил Трофименков.
В новой экранизации три мушкетера оказываются в центре нечленораздельной истории о заговоре
Фото: Парадиз
В новой экранизации три мушкетера оказываются в центре нечленораздельной истории о заговоре
Фото: Парадиз
Увы, как сторонникам этнических квот в киноиндустрии, так и их противникам, равно как и приверженцам элементарной логики, в случае с «Тремя мушкетерами» Билла Томаса «нечего ловить». Можно, конечно, вспомнить практику «блэксплуатейшен» в американском кино 1960–1970-х годов: тогда для жителей афроамериканских гетто снимались этнические версии популярных сюжетов, например «Блэкула» вместо «Дракулы». Но сравнение хромает. Вот если бы все персонажи — от Людовика XIII до Портоса — были расово однородны, это было бы другое дело, это было бы «по-взрослому».
А тут помимо Д’Артаньяна черной кожей сверкает лишь невнятный Бернажу (Стэнли Браун), мушкетер, предавший свое братство и переметнувшийся на сторону кардинала Ришелье. Браун, в отличие от Пуллар-Лачмана, заметный актер, главный Отелло ирландского театра. Но в окружении такой выдающейся коллекции актерских бездарностей, какую удалось собрать Томасу, этот актер кажется пародией на самого себя. Да еще Миледи, похожую на потасканную цыганку из пригородной электрички, играет индийская актриса Прия Калидас.
Режиссер сделал юного гасконца, как сказал бы Сильвио Берлускони, «очень загорелым» ни по каким не по политическим причинам. Он руководствовался единственным резоном. Тем же, по которому древнегреческий полководец Алкивиад отрезал хвост своей любимой и стоившей диких денег собаке. Ошарашенным друзьям Алкивиад объяснил свой поступок: «Пусть афиняне болтают о собачьем хвосте, чем говорили бы обо мне что-нибудь похуже».
Томас добился своего. Публика и критика болтает о цвете кожи главного героя, вместо того чтобы сказать о фильме «что-нибудь похуже». Но сказать о нем ни что-нибудь похуже, ни что-нибудь получше невозможно. О нем вообще нечего сказать. «Три мушкетера» Томаса — бессмысленная поделка, напоминающая о «кооперативном кино», расцветавшем у нас на руинах перестройки.
От классической канвы Александра Дюма в фильме остались встреча гасконца с одноглазым Рошфором (Джеймс Оливер Уитли) да знакомство с тихим алкашом Атосом (Бен Фримен), альфонсом Арамисом (Джейк Дж. Меньяни) и бутлегером Портосом (Дэвид О’Махони). Томас смело вычеркнул из сценария и госпожу Бонасье, и Анну Австрийскую с ее подвесками.
Такую отвагу можно только приветствовать: пусть мушкетеры сражаются хоть с марсианами, хоть с рептилоидами, лишь бы сверкал с экрана романтический, мальчишеский азарт плаща и шпаги. Увы, сценарная фантазия и режиссерское мастерство в фильме на уровне актерской игры. Каноническая интрига заменена нечленораздельной историей о заговоре, который с неизвестной науке целью Ришелье строит против дебиловатого Людовика. Всесильный кардинал зачем-то намеревается убить самодержца во время королевской охоты, чтобы затем обвинить в преступлении капитана де Тревиля.
В результате от всех сцен «действия», напоминающих испорченные неумехами-каскадерами дубли, в памяти остается лишь мощный образ мушкетеров, бегающих по подпарижскому лесу без штанов. Может быть, фильм Томаса — изощренная месть англичан французам за все исторические обиды, накопившиеся между соседями со времен Столетней войны? Иначе объяснить сам факт его существования невозможно.