 |
ФОТО: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО  |
"Путиным доволен один человек из двадцати"
— Каким, по-вашему, будет политический запрос у россиян на ближайших выборах?
— Запрос будет очень грозный. Он и не может быть другим на фоне криминального дефолта власти в Беслане, на фоне энергетического Чернобыля, угроза которого стала очевидной после аварии в "Чагино", на фоне технологической пробки, которая уже закупорила многие сосуды финансово-экономических механизмов из-за износа машин и техники, на фоне демографического вымирания страны. Власть сама это уже чувствует, потому и маневрирует, а то и просто заигрывает с оппозицией, идя на уступки.
— Что за уступки?
— Обсуждение проблем с нами теперь ведется мягче, представителей оппозиционных партий допустили до федерального телевидения. Допустили, правда, по одному разу каждого. Наверное, чтобы отчитаться перед президентом о выполнении пожелания, которое он высказал в послании парламенту. Так что уступка эта больше похожа на подачку, как и подписание ведущими телеканалами хартии о добровольном отказе от демонстрации сцен насилия в эфире. Но и это стало возможным только потому, что власть почувствовала неуверенность.
— Почему же власть по-прежнему популярна в обществе? На рейтинг президента не повлияла даже монетизация. "Единая Россия" от этой реформы пострадала, но лишь на два месяца, и сейчас рейтинг партии не ниже, чем был в прошлом году.
— Я с такой оценкой не согласен. Это все дутые рейтинги. Спросите людей, довольны ли они политикой власти, к примеру, в Чечне или довольны ли уровнем доходов, монетизацией льгот. Тут и выяснится, что Путиным доволен один человек из двадцати, а правительством — один из пятнадцати. При видимой стабильности в обществе нарастает напряжение, озлобленность и некоторая агрессивность. Ситуация ведь может развернуться спонтанно, небольшой толчок — и все посыплется, как это уже не раз бывало в нашей истории. Ленин в январе 1917-го, находясь за границей, писал, что никакой революции в России не предвидится. Через 40 суток ситуация изменилась радикальным образом. Если наша власть желает "оранжевой революции" как на Украине, как в Грузии или Киргизии, то может продолжать бездействовать.
— Октябрьская революция 1917 года, судя по документам КПРФ,— это хорошо. Почему же "оранжевая революция" для вас — это плохо?
— Потому что никакая это не революция. При революции меняется общественный строй, политическая элита, форма собственности. А на Украине два клана не поделили жирные куски и сводят счеты друг с другом.
— Значит, если подобная революция будет в России, то она, по-вашему, будет липовая?
— Да, липовая. Но это не помешает ей быть и кровавой. Вы посмотрите опросы: до половины населения готово участвовать в мощных акциях протеста, а треть общества поддерживает радикальные требования. Если наша партия не будет соответствовать их чаяниям и ожиданиям, не возглавит эти протесты, то могут быть всякие выбросы, крайне опасные и нежелательные.
— Но сможет ли ваша партия возглавить протесты? Против монетизации пенсионеры поднялись в начале января сами, и только через десять дней начались ваши митинги.
— Вы транслируете старую байку. И манифестации, и перекрытия автотрасс мы организовывали еще в декабре прошлого года. А летом проводили 15-тысячный митинг возле Думы в тот день, когда правительство при полной поддержке фракции "Единая Россия" протаскивало закон о монетизации.
— А вот другой пример. Ликвидацию всенародных выборов губернаторов оппозиция назвала антиконституционной, но набрать 90 голосов в Думе для обращения в Конституционный суд не смогла. Однако в КС вполне мог обратиться региональный парламент. Скажем, корякский, который контролирует ваша партия. В итоге запросы в КС поступили от безвестного тюменского геолога и от активистов СПС.
— В наших судебных коридорах бесполезно что-либо доказывать. Более коррумпированной системы в России нет.
— Ну уж Конституционный суд ничем не заслужил таких обвинений, особенно с вашей стороны.
— Да, Конституционный суд сыграл позитивную роль, в том числе когда защитил КПРФ от запрета (30 ноября 1992 года суд признал незаконным указ Бориса Ельцина о прекращении деятельности КПСС и КПРФ и роспуске их оргструктур.— "Власть"). Но я говорю о судебной системе в целом. Она как сложилась при Ельцине "под крышевание", так и продолжает работать. Потому невозможно в наших судах в чем-либо уличить власть, даже имея веские доказательства. Но власть можно заставить работать.
— Каким образом?
— Массовыми жесткими акциями протеста. Это как минимум.
— Но ведь и в ельцинские времена ваша партия не смогла организовать ни одной всероссийской стачки.
— Это очень легко произнести — "всероссийская стачка". Особенно если не знать, что таких стачек в мировой истории наберется не много. Так что будем говорить серьезно. Тогда у многих еще была надежда — вот-вот он впишется в рынок, отстроит ферму, создаст частное предприятие, сможет поездить по миру и по стране. Все эти иллюзии раздавлены у всех без исключения — "челноков", коммерсантов, инженеров, ученых. Среди молодежи тогда тоже были настроения — отсижусь в "комке", в ларьке, сделаю свои "бабки". А сейчас все понимают: без знаний ты никто, без уважения в мире у вас нет будущего, без конкурентоспособной экономики вы будете обслуживать две трубы, угольный карьер и лесоповал. Общество стало более прагматичным и помудрело. Хотя общий уровень квалификации резко снизился.
— Вы полагаете, помудревшее общество пойдет за КПРФ?
— Если растет понимание, что эта политика ведет в никуда, то приходит понимание ее бесперспективности для детей и внуков. А в России, как правило, жесткие выступления начинаются, когда плохо становится детям и старикам.
"Я вижу, как полевела сегодняшняя молодежь"
— Что может предложить избирателям ваша партия?
— Свое видение мы уже сформулировали в тех 17 вопросах для референдума, который Центризбирком запретил нам проводить. Мы предлагаем минимальную зарплату на уровне прожиточного минимума, для бюджетников — 10-12 тыс. рублей. При этом считаем, что образование, включая высшее, должно быть доступным, бесплатным. Для этого надо распечатать стабилизационный фонд и вкладывать средства в мозги, в высокотехнологическое производство. А этого не добиться, пока власть не будет поставлена под парламентский контроль, без которого это не власть, а проказа, чума.
— Но власть провозглашает то же самое: доступность образования, конкурентоспособность, качественное здравоохранение, общественный контроль через Общественную палату.
— Провозглашает одно, делает совершенно другое. Под разговоры о доступности превращает все образование в платное, готовит к распродаже научные учреждения, включая объекты Академии наук. Эта власть умеет лишь перехватывать лозунги у оппозиции.
— Вы уже шестой год говорите об этом перехвате и называете его одной из главных причин собственных неудач в двух последних думских кампаниях.
— На последних выборах власть уже ничего не перехватывала. Против нас было предпринято 46 спецопераций. По многим из них мы инициировали судебные процессы, которые начинаем выигрывать. Власть по-прежнему ведет себя очень технологично. На нашем фланге соорудили каркас из четырех организаций, которые должны отрывать голоса у нас и сливать их во фляжку "Единой России". Есть Партия пенсионеров во главе с двумя олигархами, которым до пенсии еще 20 лет работать. Есть партия "Родина", возникшая как спецпроект Кремля, и пока не знаю, хватит ли ее руководству мужества отрезать пуповину к следующим выборам. Есть семигинский проект (партия "Патриоты России" во главе с депутатом Госдумы Геннадием Семигиным.— "Власть"). Предпринимаются попытки создать что-нибудь социал-демократическое из полностью обанкротившейся партии Селезнева (Партия возрождения России во главе с экс-спикером Госдумы Геннадием Селезневым.— "Власть").
— Что сможет противопоставить им КПРФ?
— Многое. Мы приступили к созданию своей информационной вертикали, в которую включены все наши интернет-ресурсы, партийная печать, листовки, чтобы в избирательную кампанию никак не зависеть от федеральных телеканалов. Каждого члена партии обязали выписать наши партийные издания "Правда" и "Советская Россия". Эта вертикаль поможет нам своими силами доводить до избирателей наши программные документы, информационные и аналитические материалы. Всерьез занялись омолаживанием кадров по схеме "один плюс один": каждый член партии должен привести в свою организацию одного молодого человека, чтобы численность КПРФ прирастала на 10% ежегодно. Все лидеры городских и районных организаций у нас теперь 40-45-летние.
— Неужели вы рассчитываете, что молодежь заинтересуется, к примеру, вашей новой экономической стратегией? Такое впечатление, что она списана с учебников по политэкономии социализма махровых застойных времен.
— Простите, а вы их, эти учебники, читали, хорошо помните? Ведь те, кто учился по этим учебникам, как раз и создали вторую сверхдержаву мира. И потом... Никто вас не собирается возвращать в прошлое. Я имею математическое и философское образование и хорошо знаю изречение древних "Нельзя войти в одну воду дважды". Но, регулярно встречаясь со студентами во всех вузах страны, я вижу, как полевела сегодняшняя молодежь. А стратегия, которая вам так не понравилась, еще не принята окончательно. Мы начинаем ее обсуждение в партии. Кроме нее, нами разработано 11 отраслевых программ. Мы уже проверили их на ученых и специалистах. Теперь надо понять, как все это воспримет общество перед выборами.
— Будут ли у вас партнеры на будущих выборах?
— Конечно. В одиночку в нынешних условиях никто не сможет выиграть выборы. Добиваться честных выборов должны левые и правые вместе, координируя действия своих наблюдателей. У нас уже сложилось взаимодействие с "Яблоком" по защите свободы слова, с "Родиной" — по референдуму, который мы все равно проведем, пусть и неофициально. Но на очередных выборах Думы блоки запрещены, и мы, конечно же, будем укрупнять свою партию. На дядю работать не собираемся.
— А без дяди будет ли партия укрепляться финансово?
— Будет. Мы просчитали и решили, что если каждый член партии сможет привлечь не менее чем по 100 рублей в квартал, то нам этих денег хватит на любую выборную кампанию.
*Интервью с Вячеславом Володиным см. в #23, с Дмитрием Рогозиным — в #25.
Исправление пройденного
Главной задачей коммунистов в 2004-2005 годах было преодолеть последствия провала на думских выборах-2003, когда КПРФ, ранее стабильно имевшая поддержку 20-25% избирателей, получила лишь 12,6%. Решать эту задачу партия пыталась сразу по нескольким направлениям, основным из которых стало участие в региональных парламентских выборах.
За минувшие полтора года КПРФ участвовала в 24 из 25 парламентских кампаний в субъектах РФ (за исключением Таймыра). Трижды коммунисты были первыми — в Алтайском крае (в составе блока "За наш Алтай — коммунисты, аграрии, НПСР"), в Корякском и Ненецком автономных округах — и 11 раз вторыми, уступив только "Единой России". В то же время семь раз компартия осталась лишь третьей, а еще трижды — четвертой, что в прежние годы с ней случалось крайне редко.
Наилучшего результата в голосовании по партспискам КПРФ добивалась как раз там, где обыгрывала единороссов: в Корякии за нее проголосовали 35,1% избирателей, на Алтае — 26,9%, в Ненецком округе — 25,9%. Хуже всего коммунисты выступили в Татарии (6,3%), Ярославской области и Ямало-Ненецком автономном округе (по 7%). Причем в Татарии КПРФ не преодолела семипроцентный барьер, но все же была допущена в госсовет, поскольку все остальные партии, кроме "Единой России", набрали еще меньше (по местным законам в парламенте должны быть представлены как минимум две партии). В остальных регионах КПРФ получала в среднем 15-17% голосов, что несколько лучше ее думского результата, но хуже тех показателей, которые имела партия до 2003 года.
При этом для компартии было важно не просто улучшить рейтинг, но доказать, что она остается главной оппозиционной силой. А для этого было необходимо выступить лучше, чем конкуренты, прежде всего "Родина". В противостоянии партий победа осталась за коммунистами — зюгановцы обошли рогозинцев в девяти регионах, а проиграли трижды. А вот в тех субъектах, где родинцы (соратники Рогозина или представители других партий--учредителей блока "Родина") выступали в составе блоков, КПРФ уступила со счетом 1:3.
Впрочем, несмотря на острую конкуренцию, лидеры КПРФ не чурались сотрудничества с "Родиной" и другими патриотическими организациями по отдельным вопросам. Так, в организованном коммунистами в феврале этого года сборе подписей за отставку правительства активно участвовала фракция "Родина", а в апреле Дмитрий Рогозин и Сергей Глазьев вошли в созданную КПРФ инициативную группу по проведению всероссийского референдума. Судя по тому, как корректно высказываются в последнее время друг о друге Зюганов и Рогозин, это сотрудничество они пока считают выгодным и эффективным.