концерт рок
На новой московской площадке "Гауди Арена" выступила английская группа The Bays. За ходом музыкальной мысли знаменитого барабанщика Энди Гэнгадина и его коллег пытался проследить БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ.
Представьте себе стандартный диджейский сет — перетекающие друг в друга танцевальные композиции, по преимуществу построенные на прямой хаус-бочке, с небольшими вкраплениями эмбиентных "атмосферных" синтезаторов, спартанского техно и скачкообразного драм-н-бейса. Представьте себе, что все это сведено в единое полотно очень профессиональным диджеем, никогда не ошибающимся, но и не способным к неожиданным поворотам сюжета, не расположенным к игре с аудиторией. Короче, представьте себе "дискотеку 00-х". А теперь к картине большого ангара для танцев добавьте небольшой подиум с четырьмя живыми музыкантами — бас-гитаристом, барабанщиком, клавишником и компьютерщиком, колдующим у лэптопа. Так выглядело выступление английской группы The Bays на "Гауди Арене".
Ключевой персонаж команды Энди Гэнгадин склонился над ударными по центру сцены, так что публике видна была по большей части только его оранжевая шапка-чулок. Этого музыканта сегодня нередко называют лучшим барабанщиком в мире, его ангажировали для своих живых выступлений Мадонна, Spice Girls и Джефф Бек, а для Massive Attack и Faithless он записывал партии ударных в студии. В общем, очень авторитетный товарищ.
Публика состояла из двух неравных частей. Одна — завсегдатаи танцполов, приехавшие на старый элеватор за Савеловским вокзалом поплясать-расслабиться. Другая — меломаны, заинтересованные Гэнгадиновой легендой, предвкушавшие барабанные откровения. Первые оттягивались как ни в чем не бывало, вторые, похоже, пребывали в недоумении. Традиционно игра барабанщиков-виртуозов предполагает некий индивидуальный стиль, складывающийся из сбивок-брейков, взрывов дроби, синкопированных ритмов, особого звучания железа и пластиков. Однако творческий метод The Bays, как следовало из выступления, предполагает исключительно создание танцевального бита средствами живых инструментов. Никакого ячества. Только тяжелая работа по воссозданию мельчайших деталей того, для чего человечество давно придумало сэмплеры. Стоило на минуту отвернуться от The Bays и пройти, например, к барной стойке, как присутствие живых людей на сцене тут же забывалось. В динамиках стучало качественное "бумц-бумц". Энди Гэнгадин воспроизводил вручную даже микроскопические щелчки и попискивания, не говоря уже о столь необходимых хаусу звуках хай-хета.
Лучшая аналогия сету The Bays — работы художников-гиперреалистов, имитировавших средствами живописи фотографические образы. В данном случае можно было бы даже говорить об имитации при помощи кистей и красок изображений, сделанных в "фотошопе". В конце прошлого века на такие картины, говорят, был большой спрос, вот и The Bays ходят в любимцах у разнообразных поп-авторитетов вроде Брайана Ино. Можно, конечно, на примере The Bays порассуждать о том, что первично, а что вторично, ведь, в конце концов, звуки ритм-секции, которые используют музыканты-электронщики, создавая в компьютерах новые треки для дискотек, это по большей части записанные когда-то звуки "живых" барабанов, бас-гитар, перкуссии. И фактически The Bays при помощи своих инструментов дотошно имитируют электронные звуки и структуры, которые сами по себе являются как следует обработанными слепками с "живой" музыкальной натуры.
Как умозрительный эксперимент это, безусловно, любопытно. Но беда в том, что по части страсти, по части взаимодействия с аудиторией Энди Гэнгадина и его товарищей заткнут за пояс многие из диджеев с сумками винила через плечо, никогда не изучавших законов джазовой импровизации. И когда The Bays в очередной раз с гордостью заявляют о том, что никогда не выпускают пластинок, никогда не репетируют и их выступления — это импровизация в чистом виде, то в голову приходит простая мысль, что великие барабанщики, будь то Джин Крупа или Билли Кобэм, всегда хотели что-то своей импровизацией сказать, установить контакт. The Bays же просто продемонстрировали навыки и умения. В этом случае, кажется, был бы более уместен мастер-класс Энди Гэнгадина в каком-нибудь небольшом клубе с хорошей акустикой. "Цык! (удар палочкой по тарелочке) — этот звук Massive Attack засэмплировали для альбома 'Mezzanine'". "Бумц! (колотушкой в бочку) — а этим звуком Faithless отбивали ритм в треке 'Insomnia'". И никаких танцев.