За месяц до начала очередного чемпионата мира в Монреале 21-летний пловец, выигравший три золотые медали на завершившемся во вторник национальном первенстве, АРКАДИЙ ВЯТЧАНИН, серебряный призер чемпионата мира 2003 года и рекордсмен Европы в плавании на стометровке на спине, заявил корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ, что единственное его желание — проучить олимпийского чемпиона, чемпиона и рекордсмена мира американца Арона Пирсола.
— Не просто победить, а именно проучить? Откуда такие кровожадные настроения?
— Обидел он меня. Когда на одном из прошлогодних международных турниров мы финишировали на "сотне" — он первым, а я вторым, Арон на глазах восхищенной публики фамильярно так и, между прочим, довольно чувствительно постучал по моей голове: мол, сойдет, ничего плывешь, малыш. Очень мне это не понравилось, я завелся и с тех пор не могу отделаться от мысли непременно его наказать.
— Но вы же осознаете, что до рекорда Пирсола в 53,45 секунды вам, как говорится, еще плыть и плыть?
— Слишком поздно я понял, что, как тот самый дурак, учусь исключительно на своих собственных ошибках вместо того, чтобы извлекать уроки из ошибок чужих. Нет чтобы и дальше идти по тому же варианту подготовки, который привел нас с отцом (Аркадием Вятчаниным-старшим, тренером пловца.—Ъ) к успеху в Барселоне — весь 2004 год мы провели под знаком каких-то бесконечных перемен. Мы бросились искать тех, кто бы отцу подсказал, как меня еще лучше натренировать. И не скоро поняли, что все было напрасно и лучшее — враг хорошего.
— В итоге — полный провал в Афинах, где вы не попали даже в финалы на дистанциях 100 и 200 метров...
— Теперь я понимаю, что это результат подготовительной работы, которая мне абсолютно не нравилась. Я выполнял огромные объемы — порядка восьми километров за тренировку и в придачу скоростно-выносливые задания. Мой организм не выдержал. Поверите ли, но когда мы только еще приехали на Олимпиаду, я сразу сказал: ничего у меня здесь не выйдет. Никто не поверил. Говорили, дескать, ты неправильно готовишься к старту, отвлекаешься, болтаешь с кем-то. Но самое смешное, что при этом никто и не видел, как я на самом деле готовился к своим стартам: где сидел, как настраивался.
— Правда, будто бы у вас какое-то прямо гипертрофированное чувство ответственности?
— Зачастую ребята в других группах говорят на тренировках своим наставникам: мол, устал я. А тренер махнет рукой — ну и бог с тобой. Я же устроен по-другому. Отец спрашивает: ты устал? А я ему: нет! Вот потом и получается то, что получилось на Олимпиаде. Мне постоянно кажется, что на старте буду себя упрекать в том, что недоработал. Помните, как Юра Прилуков за месяц до чемпионата мира 2003 года установил на дистанции 800 метров рекорд Европы? Так вот затем, на последнем перед отъездом в Испанию сборе в Дубне, вместо того, чтобы дать ему возможность чуть расслабиться и накопить энергию для решающих стартов, тренер очень серьезно его нагружал. Юра, естественно, выполнял все задания и в итоге не попал даже в финал на своей коронной "полторашке". Был бы умный, меня бы опыт Прилукова чему-то научил.
— Да не корите вы себя. В конце концов, большинство людей даже свои собственные ошибки ничему не учат.
— Сейчас все у меня нормально — свой собственный опыт я накопил достаточный, поэтому и вернулся к прежнему тренировочному режиму. Правда, полгода назад у меня появились серьезные проблемы со здоровьем. Из-за череды простуд, возникших на фоне патологии носовой перегородки, я вернулся с трех предновогодних этапов Кубка мира похудевшим на целых 9 кг. Операция, восстановление — в общем из тренировочного графика выпали два месяца. Обычный цикл я начал лишь в начале марта. А потом все пошло, слава богу, нормально. И сейчас, за месяц до чемпионата мира, я готов процентов на 70 от своего потенциала. На сборе в Сьерра-Неваде, куда вся российская сборная отправляется 5 июля, нам осталось проделать совсем немного. Работа будет заключаться в небольшом повышении объема нагрузок на суше и в воде. То есть я буду тягать штангу и проплывать за тренировку километров по шесть.
— Вы всем довольны, вам всего хватает?— Мне не хватает одного — душевного спокойствия моего тренера. Чересчур уж сильно он волнуется, а мне это обстоятельство только прибавляет напряжения.
— Ваш отец рассказывал, что между вами такие скандалы случаются...— Правду говорит. Он считает, что у меня еще позднее детство не закончилось, а я — что уже ранняя взрослость началась. Съездив на Олимпиаду, я, кажется, стал понимать, что такое большой спорт. Вспоминаю сейчас Афины, и мурашки по коже бегают.
— Почему?— Именно там я осознал, что за мной стоит не тренер, не спортшкола, не город, даже не федерация, а целая огромная страна. На Олимпиаду приехали лучшие спортсмены из более чем 200 стран, и я в их числе — это же совсем другое впечатление. Чувствую, со мной произошла метаморфоза и теперь я поеду в Монреаль с четким осознанием, кого же на самом деле представляю. Если смогу в Канаде показать тот результат, который постоянно держу в уме, и сделаю максимум, чтобы его достичь, уверен, его будет достаточно для победы.
— Как вы отреагировали на только что принятое вашим отцом решение взять к вам в группу серебряного призера Олимпиады на двухсотметровке в плавании на спине Станиславу Комарову?
— Ревновать отца к Стасе уж точно не буду. Я же предчувствовал, что это в конце концов случится. Уверен, она будет чувствовать себя с нами хорошо. Ведь отец — очень грамотный тренер. Да, характер у Комаровой не сахар: то в детство ее кидает, то, наоборот, она взрослая не по годам. Но что у нее не отнимешь, так это умения работать. Значит, споемся.