Визит был приурочен к Дню военно-воздушного флота. В планы президента входила экскурсия по опытному заводу и совещание с руководством отрасли. В связи с тем, что президент приехал с сорокаминутным опозданием, задержавшись на переговорах в Ново-Огареве, экскурсия по цехам была довольно беглой.
Я прошел по пути президента примерно за час до него. На одном столе рабочие старательно скручивали проводки. Я спросил, зачем они это делают.
– А это жгут вооружений, – охотно пояснил Валентин Медведев, рабочий. – На этом плазе отрабатываются системы вооружения огнем современных самолетов.
За большим столом (плазом) сидели кроме Валентина Медведева еще три женщины и так же, как он, скручивали проводки, доводя до совершенства систему вооружения огнем истребителя "Су-27".
Зато в следующем зале, где идет отработка бортового радиоэлектронного оборудования истребителя "Су-30МКИ", висела плазменная панель Pioneer. Она исполняла роль экрана компьютера.
– Давно у вас на вооружении такие технические средства? – спросил я одного из руководителей завода.
Он переглянулся со своими коллегами и не моргнув глазом ответил:
– Очень... Уже много лет.
В стендовом зале можно было поуправлять истребителем. На многометровом экране моделируется полет. В кабине все так же, как в реальности. В кабине сидел герой России Евгений Фролов. Он поднял самолет с борта авианосца и начал кружить над холмистой местностью.
– Где летим? – спросил я начальника отдела Дмитрия Левина.
– Юг, – уклончиво ответил он. – Ну, юг Испании. В общем, Гибралтар. Но картинка условная, вглядываться нет смысла. Например, вот этого аэродрома на самом деле нет.
Летчик начал заходить на посадку.
– Похоже на компьютерную игру, – поделился я с Дмитрием Левиным.
– Это у них похоже на нас, – недовольно ответил он. – А у нас все по-настоящему.
– А когда самолет разобьется, взрыв будет?
– Не будет. В этом никто не заинтересован.
Летчик-испытатель Фролов вылез из кабины.
– Ручка на упоре на себя недорабатывает, – сказал он Дмитрию Левину. – И вообще, много, конечно, всего. Запишите мой мобильный телефон. Невооруженным глазом – вопросы и вопросы...
Евгений Фролов сидел в этой кабине первый раз. Стенд был изготовлен к прошлогоднему авиасалону МАКС в Жуковском, обошелся недешево, и было решено поставить его в ОКБ Сухого, чтобы добро не пропадало. Как я понял, особой популярностью стенд не пользуется.
– А почему именно вы сегодня в кабине? – спросил я летчика. – Выиграли тендер?
– Да нет, – ответил он. – У нас, честно говоря, и летчиков-то не так уж много. Героев России среди них еще меньше. А те, кто есть, по командировкам разъехались. Один я остался.
Евгений Фролов был скромен. Все говорят, что он лучший. Есть даже специальная фигура высшего пилотажа "чакра Фролова". Ее, как пояснил сам Фролов, выполняют всего два человека в мире. Сделать ее можно только на самолете "Су-37", обладающем изменяемым вектором тяги. Подробности опускаю, потому что сам не в курсе.
– Вам за "чакру" Героя России дали?
– Нет. За испытания. Все мои самолеты – на земле, и все целы, – ответил летчик. – Кстати, а что это за самолет? – кивнул он на кабину, обращаясь уже к сотрудникам за компьютером.
– Точного аналога, боюсь, не подберем, – уклончиво ответил один из них.
Через несколько минут в стендовый зал вошел президент Путин и вместе с ним еще несколько человек, в том числе генеральный директор комплекса "Сухой" Михаил Погосян, который и стал рассказывать, что происходит в этой комнате.
– Ну что, взлетаем? – нетерпеливо спросил его и президента Евгений Фролов.
Ему хотелось в небо.
– Сейчас вы увидите, как можно поражать вертикальные цели, а также наземные, – рассказал господин Погосян президенту, предвкушая триумф системы вооружений "Сухого".
Президент смотрел на экран не без интереса.
– Взлетели, летим, цель... бух – и все! – увлеченно комментировал господин Погосян. – Вот еще одна цель... Бух!
– Нравится вам? – спросил Владимир Путин Евгения Фролова.
– Конечно, нравится! – ответил тот.
– Спасибо, – сказал президент, пожал летчику руку и хотел идти дальше.
Но пилот не спешил прощаться с президентом и не выпускал его руку из своей.
– Хотите сами попробовать? – спросил он Владимира Путина.
Все это фиксировали несколько телекамер. Отказаться президент не мог. Но было такое впечатление, что ему не очень хочется пробовать. Он залез в кабину. Евгений Фролов нагнулся к нему и положил свою руку на руку президента:
– Так, отпускаем тормоза и не трогаем ручку скорости... Разгоняемся...
– Вправо, вправо... – прошептал Погосян.
Но было поздно. Самолет, не успев разогнаться, съехал с палубы авианосца в море.
– Еще раз! – бодрым голосом произнес Фролов. – Прямо, прямо... Взлетели!
Самолет президента был в воздухе.
– Убираем шасси... Высота маловата... – Летчику Фролову что-то не нравилось. – Попробуем подняться... Выводим в горизонт... Чуть-чуть разгонимся и будем бочки делать... Что-то не можем разогнаться... Ну ладно...
Президент сидел в кабине и послушно делал все, что велел ему Евгений Фролов. Никакой самостоятельности он не проявлял.
– Ручку вправо! – Рука Фролова лежала на руке президента. – Пошли бочки!
Это был день Фролова.
– Да, скорость маловата... – расстраивался он. – Не можем разогнать... Сейчас сделаем петлю... Прижмем от себя...
– Садиться будем? – спросил его президент.
Стало ясно, что ему все это надоело.
– Попробуем, – без энтузиазма ответил Фролов. – Все равно скорость не идет. Силуэтик на горизонт поставьте... Пройдем по прямой... Чуть-чуть на себя...
Оказавшись на земле, Владимир Путин быстро попрощался с Евгением Фроловым и пошел на совещание, где долго обсуждал с руководством отрасли, как нам догнать и перегнать Америку и Европу в деле строительства истребителя пятого поколения.
– Что с самолетом? – гневно спросил летчик Фролов, как только ушел президент, сотрудников стендового зала, которые сидели за компьютером. – Почему не шла скорость?
– Так вы же с президентом парашют выпустили! – ответил один.
– То есть? – не понял Фролов.
– Да мы сами удивились. Сразу, как взлетели. Вы же все это время с парашютом летели! Он и тормозил самолет. Там же лампочка горела!
– Да я как-то не обратил внимания, – ошарашенно ответил Евгений Фролов. – Не я же в кабине сидел...
Он еще долго не мог прийти в себя. Он посадил столько машин в своей жизни, и ни одна из них не разбилась. За это он получил Героя России. И вот в одном из самых главных полетов в своей жизни так он с президентом летал над Гибралтаром с тормозным парашютом.