Организатор саммита, как известно, – президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Его заслуга в том, что в Алма- Ату вообще приехало столько азиатских лидеров. Господин Назарбаев встречал каждого у входа в гостиницу "Анкара".
Было видно, как напряженно о чем-то думает, ожидая, когда ему сделают знак выходить из машины, президент Киргизии Аскар Акаев. Открыв дверцу, он, впрочем, сделал широчайшую улыбку и тепло обнялся с хозяином саммита. Так он и ходил с этой улыбкой до самого начала совещания. Был демонстративно мрачен президент Таджикистана Эмомали Рахмонов. Тяжело вышел из машины председатель КНР Цзян Цзэминь, президент Казахстана подхватил его под локоть и не отпускал, пока тот не сел за стол переговоров. Одним из первых приехал глава временной администрации Афганистана Хамид Карзай, вокруг него все время крутились какие-то девушки. Нервно в одиночестве прохаживался вокруг стола президент Пакистана Первез Мушарраф. Последним появился российский президент.
С самого начала все в принципе было ясно. Текст Алма-Атинского акта был согласован. Никаких возражений не вызывал и текст Декларации по искоренению терроризма и развитию диалога цивилизаций. (Позже, правда, Пакистан записал особое мнение по пункту 8 Акта, гласящему, что участники саммита рассматривают глобализацию в качестве вызова современности.)
Все ждали выступлений лидеров Индии и Пакистана. Это была, конечно, основная и, пожалуй, единственная интрига встречи.
Президент Казахстана вел саммит уверенно, как в свое время, видимо, партсобрание:
– Работаем согласно утвержденному регламенту... Надо утвердить повестку дня... Прошу поднять руки, если кто-нибудь против... Воздержавшиеся... Нет. Принято единогласно.
В своем выступлении господин Назарбаев особо подчеркнул, что 10 лет назад участники сессии Генеральной ассамблеи ООН с пониманием и одобрением отнеслись к его предложению о созыве этого совещания. И вот прошли эти 10 лет. Саммит состоялся.
На цифру 10 обратил внимание и председатель КНР:
– 10 лет назад, когда Республика Казахстан была только что провозглашена...
Господин Назарбаев, показалось, с неодобрением посмотрел на председателя КНР. Зачем лишний раз напоминать, кому тут сколько лет? Но Цзян Цзэминь уже перешел к конфликту между Индией и Пакистаном, продемонстрировав, впрочем, некоторое легкомыслие в этом вопросе:
– Мы искренне надеемся, – сказал он, – что стороны, вовлеченные в локальный конфликт, как можно скорее урегулируют споры мирным путем и рука об руку приступят к строительству общего дома.
После этого китайский лидер сосредоточился на своих проблемах.
– Сепаратистские силы так называемого Восточного Туркестана являются не чем иным, как стопроцентными террористическими силами. Они спровоцировали кровавые акты не только в Китае, но и в других странах. Борьба с этим злом – неотъемлемая составляющая международной антитеррористической борьбы...
Следующим выступал президент России Владимир Путин.
– Международный терроризм не имеет ни национальности, ни территории... – начал он. Президент Пакистана жадно пил холодную воду.
Владимир Путин рассказал, в чем, собственно говоря, кроются истоки терроризма. Дело, оказывается, в бедности и отсталости, в растущем разрыве между развитыми и развивающимися странами. Все сразу стали мучиться, что же он имел в виду. Ведь возможно же, что Россию и Чечню (входит в состав России). Но учитывая, что на саммите о терроризме говорят в основном в связи с Индией и Пакистаном, то, может быть, искать надо здесь? Что же все-таки он хотел сказать, выступив с таких последовательных антиглобалистских позиций? Ведь не так называемый Восточный Туркестан же, в конце концов!
Выступление господина Мушаррафа началось с размышления, в чем корни конфликта его страны с Индией:
– Внезапно получилось какое-то нарушение той ситуации, которая уже сложилась, или это был терроризм сам по себе в одном из его проявлений?
Некоторая сумбурность объяснялась тем, что господин Мушарраф выступал, почти не заглядывая в свои бумажки.
– Причины страданий людей в мире лежат гораздо глубже, чем мы можем себе представить... Они не могут терпеть ситуацию, когда определенные государства занимают чужие территории и лишают свободы людей. Экспансионистские амбиции таких государств должны быть остановлены.
Индийский премьер Ваджпаи слушал Мушаррафа, казалось, совершенно равнодушно, без тени интереса.
– Унижения, а не что-либо иное, являются корнями терроризма...
Все-таки пакистанский президент принял слова Путина про бедность на свой счет.
– Государственный терроризм приносит массовые страдания людям на занятых территориях. Мы должны устранить основу несправедливости...
То есть, получается, Индию. Все-таки речь у них идет о ядерной войне.
– Мы не хотим начинать войну, но она нам навязывается, и мы будем защищать себя решительно и самоотверженно.
Побряцав оружием, президент Пакистана внезапно успокоился:
– Мы хотели бы организовать диалог, но если нам не будет предоставлена такая возможность, все может закончиться очень плохо... В век информации мы должны делиться нашими болями и радостями, и поэтому продолжение диалога между цивилизованными странами очень важно...
Эти его слова позже истолковали как готовность к переговорам с Индией безо всяких условий.
– Благодарю вас за эту замечательную речь, – сказал председательствующий Назарбаев.
До этого он ни разу не прокомментировал слова кого-либо из ораторов, даже из вежливости, присущей обычно председательствующим на таких форумах. Значит, выступление пакистанского лидера и правда понравилось президенту Назарбаеву. Что же замечательного было в речи президента Мушаррафа? Обвинения в государственном терроризме, которые он предъявил Индии? Готовность № 1 к ядерной войне?
Индийский лидер был по-прежнему спокоен. Он явно выбрал другую тактику. Во время своего длительного выступления он рассуждал о перспективах экономического сотрудничества, которые открываются на этом форуме, о взаимодействии и взаимопонимании, о поэзии, наконец. Он вспомнил казахского поэта Абая и даже процитировал его четверостишие, смысл которого в том, что человек, произнося какие-то слова, должен задумываться над тем, что они означают и какие последствия могут повлечь. Наконец, пожав плечами, он закончил:
– Я понимаю, что нам предстоит тяжелая борьба, и полон надежд на победу! Победу добра над злом...
В общем, и с ним все ясно. Выступили и остальные лидеры. Они говорили в основном о своих проблемах. Премьер-министр Азербайджана – об Армении, которая "упорно отказывается выходить с занятых территорий, хотя очевидно, кто тут агрессор, а кто нет". Хамид Карзай – о Кабуле, который он "хотел бы показать всем, чтобы продемонстрировать зло войны". Министр израильского правительства Натан Щаранский – о людях, которые "каждый день гибнут в троллейбусах, магазинах и барах". Представитель палестинской администрации – о том, что "будет создано независимое палестинское государство со столицей в Иерусалиме".
Заканчивая этот разговор, слова попросил Владимир Путин. Он сказал, что услышал от индийского и пакистанского лидера идеи, которые его обнадежили. Ему понравилось, что господин Мушарраф заверил всех, будто на территории Пакистана больше не будет террористов, а господин Ваджпаи упомянул про необходимость принять резолюцию о неприменении первым ядерного оружия.
Понятна попытка помирить эти две страны, но стоит ли ради этого выдавать желаемое за действительное?
Приготовились было подписывать акт и декларацию, но в происходящее вмешался Натан Щаранский. Он был чрезвычайно взволнован речью палестинского представителя. От волнения господин Щаранский с русского языка, на котором он произносил свою протокольную речь за несколько минут до того, перешел на английский. У этого языка тоже оказалось много выразительных средств. Натан Щаранский использовал почти все. Он заявил, что президент Египта уже предлагал года полтора тому назад палестинцам независимое государство со столицей в Иерусалиме, но не получил от них никакого ответа. Он добавил, что израильтяне ведут борьбу за жизнь, а палестинцы мешают им. Он заявил, что сочувствует палестинскому народу, выражает соболезнования тем палестинцам, которые находятся в лагерях, где их учат убивать. Видимо, он имел в виду, что израильская армия все равно убьет всех этих людей.
– Ну что же, очень хорошо, что у нас сложилось единое мнение по широкому кругу интересующих нас вопросов, – подвел итог Нурсултан Назарбаев. – Теперь, наконец, и документы можно подписать.