Грибы с глазами
«Одни из нас»: главный сериал зимы
«Одни из нас» — долгожданная экранизация одноименной компьютерной игры. Создатели шоу — один из авторов компьютерной The Last Of Us Нил Дракманн и главный сериальный специалист по жизни в зараженной местности, автор «Чернобыля» Крейг Мэйзин — рискнули навлечь на себя гнев геймеров, но сделали из нас пассивных наблюдателей, а не участников игры.
Фото: HBO max
Фото: HBO max
В 2003 году мир охватила смертоносная пандемия — причиной стала мутация грибка. Зараженные грибными спорами превращались в живописных монстров, будто рожденных дикой фантазией Арчимбольдо, только с повадками зомби. Грибница стремительно разрасталась, и ведущая ученая-миколог призвала бомбить зараженные города.
В 2023-м города давно запаршивели, а выжившие живут в карантинных зонах под дулами автоматов — правительственные войска никого не выпускают за периметр. Нарушают комендантский час лишь контрабандисты вроде Джоэла (Педро Паскаль) и подпольщики из организации «Цикады», в которую входит его брат Томми (Гэбриел Луна). Когда брат перестает выходить на связь, Джоэл заключает сделку с «Цикадами» — они помогут ему пробраться в свободную зону, а он отведет туда девочку Элли (Белла Рэмси), у которой есть иммунитет против заразы.
Кажется, в этой истории нет ничего, чего мы не видели раньше: по пересеченной местности «Ходячих мертвецов» бредет суровый мандалорец с дитятей, свирепо отбиваясь от мародеров и зараженных. Но создатели сериала Крейг Мэйзин и Нил Дракманн удивляют с самого начала: они не заразились спорами судорожных флешбэков, которыми отравлен каждый второй нынешний сериал. Сценаристы теперь отчего-то не верят, что внимание зрителя можно удержать историей, рассказанной по порядку, и в силу этого неверия все время переключают его внимание, мельтешат, изматывая скачками во времени туда-сюда. На этом фоне Мэйзин и Дракманн, снимающие по старинке, выглядят почти революционно. Конечно, они тоже пересказывают предысторию персонажей, но размеренно, неспешно и далеко не всю. Более того, опускают целые сюжетные пласты, предоставив зрителю додумывать самому. Почему Джоэл и Томми теперь живут порознь? Откуда взялась Элли и как «Цикады» вышли на нее? Какие отношения связывают Джоэла и его подругу Тэсс (Анна Торв)? Не держа своего зрителя за дурака — пусть сам додумает недостающее,— они делают шоу, где недосказанные отношения между героями выглядят такими же напряженными, как и боевые сцены.
Фото: HBO max
Фото: HBO max
Фото: HBO max
Фото: HBO max
Фото: HBO max
Фото: HBO max
Фото: HBO max
Фото: HBO max
Фото: HBO max
Фото: HBO max
Фото: HBO max
Но главная новость тут в том, что высоколобый канал НВО, два десятилетия поставлявший зрителю интеллектуальные шоу, вообще взялся за экранизацию компьютерной игры. Если сериал окажется успешным, для индустрии это станет сигналом отныне экранизировать вообще все, что движется и стреляет. Ставки с самого начала были высоки: шоу задумывалось чем-то большим, нежели игра, и уж ни в коем случае не меньшим (экшена должно быть вдоволь!). За этим строго следит самая ангажированная аудитория — геймеры, полностью ублажить которых не смог бы и творец всего сущего. Поклонники «первоисточников» обычно страшнее грибов — обживая и мысленно присваивая себе полюбившуюся вселенную, они готовы навалять кому угодно, даже автору, за отклонение от привычного курса.
И тут Мэйзин и Дракманн взяли и пошли ва-банк, превратив третью серию в развесистую романтическую драму про бородатого конспиролога и «выживальщика» Билла (Ник Офферман), который в начале эпидемии превратил свой дом в крепость, а потом пустил туда случайного бродягу Фрэнка (Мюррей Бартлетт) и зажил с ним в нежнейшем гей-браке. Брутальных поклонников видеоигр такой расклад должен был слегка огорошить. А еще сигнализировать всем, что Мэйзин и Дракманн не ищут легких путей и не боятся троллить свой электорат.
Конечно, все это сделано не случайно. Переложить даже самую кинематографичную игру на язык другого медиа, ничем не пожертвовав, невозможно. А теряется тут самое главное — вовлеченность. В игре мы можем влиять на историю и участвовать в ней, на ТВ мы можем только смотреть. Поэтому так важны эта недосказанность, включающая воображение, эти долгие сентиментальные прогоны, разговоры и персонажи не в динамике, а в статике, позволяющей лучше их рассмотреть. Их едят, а они глядят — и вот ты уже задержался на них взглядом, посочувствовал, влип.
И тут есть во что влипать. Драматургия сериала не сводится к тому, что главные герои бредут из точки А в точку Б. Они еще и меняются на ходу, развиваются в противоположных направлениях. Рядом с девочкой заскорузлый от былых потерь Джоэл, как ни крути, оттаивает. А Элли, ребенок, оказавшийся в мире, где насилие прибывает на каждом уровне, наоборот, черствеет с каждым днем. Наблюдать за этим не менее захватывающе, чем отстреливаться от ходячих грибов. Но самое любопытное, что вокруг этого незамысловатого сериала уже кипят нешуточные зрительские страсти. Кажется, разгадка в том, что задел этого зрелища совпал с настроением момента: мир летит в тартарары, но это игра, в которую мы не можем сыграть, потому что нас всех перевели на пассивную роль.
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram