 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ  |
Юрий Лукьянов: уголовное дело завели сразу, наручники, правда, не надевали
— Хорошо помните ночь с 26 на 27 сентября?
— Даже сейчас все перед глазами стоит, как будто вчера произошло. Была совершенно безоблачная ночь, правда, ветер дул. Мы должны были запустить на орбиту к станции "Салют-7" очередной корабль "Союз Т" с космонавтами Володей Титовым и Геннадием Стрекаловым. Подготовка стартового комплекса, корабля и ракеты "Союз-У", заправка носителя прошли штатно. Прошла эвакуация боевого расчета. Мне доложили о готовности аварийно-спасательной группы, которая назначается на каждый пуск. Как и положено командиру части, я все вокруг проверил и осмотрел, а потом последним зашел в бункер и доложил начальнику 1-го управления космодрома генералу Алексею Шумилину (он был руководителем пуска), что все нормально. До старта оставалось чуть более минуты. Я даже мысленно представил, как после пуска отпраздную свой день рождения: 29 сентября мне исполнялось 44 года...
— Когда стало ясно, что подготовка идет нештатно?
 |
26 сентября 1983 года. Спускаемый аппарат корабля "Союз Т-10-1" с космонавтами (слева вверху) отделился от горящей ракеты буквально за несколько секунд до того, как она разрушилась. Фото из личного архива Юрия Лукьянова; публикуется впервые |
— Не страшно было?
— Сейчас могу сказать, что как-то боязненно было. Но тогда просто не думал об этом. Ведь я был командиром, и кто, если не я, должен был первым рвануть? Помню, догнал меня командир дублирующего экипажа Леня Кизим, кричит, что экипаж жив-цел, и добавляет: "Прорвемся!.."
— Что же вы увидели на старте?
— Старт горел. В действие вступила аварийно-спасательная группа (АСГ). Никаких команд отдавать было не нужно, пожар начали тушить сразу. А я должен был оценить обстановку. Мне доложили, что стали гореть кабели в кабельных каналах, проложенные от стартового комплекса к бункеру. Чтобы огонь не прошел дальше, офицеры и солдаты из АСГ стали рубить кабели топорами. Затем новый доклад: "Огонь угрожает сливным емкостям топлива". Бросились туда, отстояли. На подвоз воды мобилизовали все автоцистерны полигона. Тушили пожар целые сутки. Главное, что никто не погиб: ни из космонавтов, ни из боевого расчета.
— А что было потом?
— Приехали военные прокуроры. Уголовное дело завели сразу, наручники, правда, не надевали. Их можно понять: сорвана программа запуска корабля к станции, ракета сгорела, старт выведен из строя полностью. С кого, как не с командира ОИИЧ, спрос? И присвоение звания полковника поэтому задержали.
— Так в чем же была причина пожара?
— Поняли не сразу. Генеральный конструктор Валентин Глушко распорядился собрать ракету из обломков. Больше суток собирали. В это время офицеры и гражданские анализировали телеметрию с ракеты. Обнаружилось, что был неисправен клапан ВП-5 в системе подачи топлива в газогенераторы турбонасосных агрегатов блока В первой ступени ракеты.
— День рождения тогда так и не отметили?
— Если честно, то не до этого тогда было.
— А когда вас реабилитировали?
— В апреле 1984 года закрыли дело. Потом присвоили полковника. А 11 июня с отремонтированного старта успешно провели контрольный пуск ракеты-носителя. После этого наградили орденом "За службу родине в вооруженных силах" III степени и вручили подарок от министра обороны — транзисторный приемник "Россия". Он у меня до сих пор на даче работает.
Владимир Титов: корабль рванул ввысь, и я понял, что полетели мы не туда
— Не было у вас плохих предчувствий в тот день?
— У меня — нет. Все шло по графику, как положено. Вместе с бортинженером Геной Стрекаловым надели скафандры. Я доложил о готовности экипажа к полету председателю госкомиссии. Затем — переезд на стартовый комплекс 1-й площадки и посадка в корабль. И это несмотря на то, что до этого в апреле мы с Геной и с Сашей Серебровым неудачно слетали на корабле "Союз Т-8". Нам не удалось состыковаться со станцией "Салют-7", на вторые сутки полета пришлось вернуться на Землю. А вот Гена Стрекалов, помню, волновался, правда, старался этого не показывать и все повторял: "В одну воронку дважды снаряд не попадает". Ему даже мама на Байконур звонила и упрашивала: "Не лети!"
— Когда почувствовали, что что-то идет не так?
— После команды "Наддув", как сейчас помню, за минуту и сорок секунд до старта, была нехарактерная вибрация. Причем дважды, с интервалом в пять-шесть секунд. Нам это сильно не понравилось. Но подумали: ветер, наверное. В день старта на Байконуре порывы были до 15 метров в секунду. Вдруг наш корабль рванул ввысь — это сработала САС. И тут я понял, что полетели мы не туда...
— Что было потом?
— Пороховые двигатели САС работают всего четыре секунды. За это время спускаемый аппарат взлетел на километр, а потом плавно опустился на парашюте в четырех километрах от старта. Перегрузки тогда мы испытали большие, до 18 единиц. Но сознания никто не терял. Пока летели, в наушниках слышали голос Лени Кизима (он был моим дублером). Связь была односторонней: нас не слышали, потому что, пока летели, отключился наш передатчик. Приземлились нормально, заработала связь. Я обо всем доложил. А в левый иллюминатор мы увидели пожар в районе стартового комплекса. Я тогда Гене сказал: "Видишь, и второй снаряд может попасть в одну воронку".
— Кто первым пришел экипажу на помощь? Или все были заняты тушением пожара на старте?
— С момента отстрела спускаемого аппарата до приземления прошло всего пять с половиной минут. После доклада я открыл люк и выбрался на воздух. Помню, дул сильный ветер. Очень хотелось курить. Через минут 15 прилетел вертолет, и оттуда высыпали спасатели, врачи с носилками. Все хотели нас на них уложить, а мы сопротивлялись. После осмотра врачи убедились: этот короткий полет мы перенесли удачно. Я тогда еще в шутку попросил присутствовавших зафиксировать для истории самый короткий в мире полет на ракетной технике.
— А награду какую-нибудь за этот полет получили?
— Сначала нет. А потом, через четыре с половиной года, когда летал на станции "Мир" и все вроде бы позабылось, на 23 февраля наградили орденом Красной Звезды. Начальство тогда сказало: "Это тебе за сентябрь 1983 года". А Гене не дали ничего: он же был не в отряде космонавтов ВВС, как я, а гражданским космонавтом. Видимо, некому за него было ходатайствовать.
— После тех неудач не было желания уйти из отряда?
— Нет. Я же пришел, чтобы летать в космос. Поэтому в декабре 1987 года совершил годичный полет на станцию "Мир", а затем дважды, в 1995 и 1997 годах,— краткосрочные полеты на шаттлах. Кстати, и Гена Стрекалов после 1983 года трижды слетал в космос. Правда, вместе мы с ним больше не летали ни разу.
Владимир Поповкин: отчетливо помню только одно — как рубили топорами кабели
— Где вы были в тот день?
— В составе аварийно-спасательной группы, которая назначалась на каждый пуск. А в повседневной деятельности я был начальником группы. Мы готовили к запуску и пилотируемые корабли, и космические аппараты, большинство из которых запускало Минобороны. Работы было много. Кстати, в те годы только с Байконура космических запусков проводилось больше, чем сегодня со всех российских космодромов. С 24 сентября, когда была вывезена на старт ракета-носитель "Союз-У" с кораблем "Союз Т-10-1", мы постоянно находились на площадке. Так что свой день рождения, а он у меня 25 сентября, думал отметить уже после запуска, в кругу семьи: мои родители впервые приехали на Байконур и ждали, когда я вернусь домой. Я, когда на пуск уезжал, рассказал родителям, куда смотреть, чтобы увидеть в ночном небе ракету.
— Как все произошло?
— Одно мгновение: пожар, отстрел спускаемого аппарата с космонавтами, ракета проваливается в приямок стартового сооружения... От зарева пожара было светло и жарко. А дальше — локализация пожара и ликвидация его последствий, как на автомате. Отчетливо помню только одно: как вместе с подчиненными рубили топорами кабели, проложенные в потернах, чтобы не дать огню по ним вырваться за пределы старта. Не было ни лени, ни трусости. Была лишь усталость.
— А как же день рождения?
— Домой попал только на вторые сутки. Родители — в шоке. Еще за день до моего возвращения по "Голосу Америки" передали, что на Байконуре произошла катастрофа, погибли люди... Так что досталось тогда моим родителям переживаний за меня с лихвой.
— А как вас поощрили за участие в ликвидации пожара и его последствий?
— В 1984 году командир моей части полковник Лукьянов разрешил мне поступать в Военную академию имени Дзержинского.
— Больше в такие переделки не попадали?
— К счастью, нет. Хотя и этого на всю жизнь хватит. Многие считают, что все мы, кто был в ночь с 26 на 27 сентября на старте, в рубашках родились.
От Тюра-Тама до Байконура
Подготовка к возведению научно-исследовательского испытательного полигона #5 Минобороны (в/ч 11284) началась в казахской степи в районе разъезда Тюра-Там Среднеазиатской железной дороги в июне 1955 года. Объект, названный по соображениям секретности "Тайга", создавался на основании постановления Совмина СССР #292-181 от 12 февраля 1955 года и директивы Генштаба от 2 июня 1955 года (именно этот день принято считать датой его основания). Полигон предназначался для летных испытаний первой отечественной межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, созданной Сергеем Королевым, а также межконтинентальных крылатых ракет Ла-350 "Буря" и М-40 "Буран", которые разрабатывало авиаконструкторское бюро Семена Лавочкина и Владимира Мясищева.
Строительные работы начались в конце июля 1955 года, а уже 15 мая 1957 года со стартовой площадки #1 была запущена первая Р-7 (8К71). Однако этот пуск, как и два последующих, был аварийным. Лишь 21 августа 1957 года ракета взлетела успешно. В сообщении ТАСС об испытаниях точное место старта Р-7 по соображениям секретности не называлось. В нем упоминался лишь поселок Байконур, расположенный в 250 км от пускового комплекса по трассе полета. С тех пор это название закрепилось за полигоном, хотя американцы до сих пор предпочитают называть его Тюра-Там. Вместе с полигоном росла и его столица, не раз менявшая название: Ташкент-90, Заря, Ленинск и, наконец, Байконур.
После этого полигон включился в ракетно-космическую гонку с США. Отсюда отправились на орбиту первый спутник ПС-1, первая собака Лайка, первый космонавт Юрий Гагарин. Всего с Байконура в космос стартовало свыше 1,2 тыс. ракет-носителей, которые вывели на различные орбиты более 1,3 тыс. спутников, включая более 100 пилотируемых космических кораблей. Случались на Байконуре и весьма серьезные инциденты: за полвека при испытаниях здесь погибло более 100 человек. Но аварии и катастрофы в сообщения ТАСС не попадали. В частности, так было со всеми четырьмя пусками лунной ракеты Н-1. Не было никакой официальной информации и об аварии 26 сентября 1983 года, о которой жители СССР могли узнать лишь из сообщений "Би-Би-Си" и "Голоса Америки".
Участники событий
|
|
||||
|
|
||||
|
|
