В Институте PRO ARTE прошла лекция английского художника Драйдена Гудвина: он прокомментировал свои видеоработы последнего десятилетия. В течение недели их будут показывать в выставочном зале PRO ARTE в Петропавловской крепости.
Драйдена Гудвина прочат в звезды британского видеоарта, особенно после того, как в 2003 году он блеснул на 50-й Венецианской биеннале — в специальном проекте ее директора Франческо Бонами, известнейшего куратора и арт-критика. В Венеции показывали видеоинсталляцию Гудвина "Above/Below", материалы для которой снимались в Даремском соборе. В пол и потолок черной комнаты были вмонтированы два экрана: под ногами зрители видели шахматные узоры каменных плит и крохотных человечков на них, снятые художником с высоты соборной башни, а над собой — вид на эту башню снизу. Обе картинки все время как бы пульсировали, пол и своды то приближались, то уходили вдаль, и когда камера стремительно отъезжала вверх, охватывая весь интерьер внизу, сквозь приступы головокружения можно было не только понять, но даже физически прочувствовать, как чудовищно огромно внутреннее пространство Даремского собора, одного из крупнейших в Европе.
Видеоинсталляция — основной жанр, в котором работает Драйден Гудвин, и для него это идеальная форма современного визуального искусства: возможность запечатлеть "переживание времени в скульптурной форме". В видео он как будто стремится к полному господству над зрителем, ловя его не только во временные, но и в пространственные сети из прихотливо расставленных экранов или лайтбоксов с кадрами из фильмов, столь крохотными, что их без лупы и не рассмотришь. Старомодные слова "скульптура", "архитектура" и "рисунок" в лексиконе новомедийного британца — не оговорка. Как и все выпускники лондонской Школы Слейда (Slade School of Fine Arts), которая, несмотря на репутацию рассадника авангарда, сложившуюся еще в начале XX века, известна своим крепким традиционным образованием, Гудвин — прекрасный рисовальщик. Он рисует даже в формате видео, скажем, лазерным карандашом поверх видеопроекции ("Closer", 2002), а порой "портит" рисунком фотографии, процарапывая мельчайшие черты лиц на огромных портретных снимках и тем самым как бы тактильно ощупывая их ("Cradle", 2002). Одна из его лучших работ — "Reveal" 2003 года — как раз и была построена на сочетании видео и рисунка. Гудвин делал наброски с незнакомых людей на улице и в транспорте, прикрепив к планшету маленькую видеокамеру, а на выставке рисованные портреты сопровождались видеозаписью того, как движется рисующая рука по листу бумаги и саундтреком из реплик художника и его моделей. Таким образом буквально воспроизводилась старая максима насчет того, что любой портрет, сделанный художником, — это отчасти автопортрет, так как всегда возникает в процессе общения субъекта и объекта. Этого общения, признается Гудвин, ему как раз и недоставало в натурном классе Школы Слейда, где обнаженная и, казалось бы, совершенно открытая модель оставалась как бы отделенной от художника барьером стереотипности самой ситуации рисования с натуры, повторяющейся из века в век. Тогда взять в руки камеру и отправиться в многолюдные места — снимать, наблюдая и подсматривая, сентиментально-меланхолические поэмы про одиночество, ожидание, страхи — было попыткой преодолеть барьер. Однако теперь большинству видеопроектов Драйдена Гудвина сопутствуют серии рисунков; кажется, что именно рисование для него вновь стало главным способом войти в более интимный, дружеский контакт с окружающей действительностью. Оно как бы исподволь противостоит видео: ведь недаром камеру принято обвинять в бесстрастности и бесчеловечности, а вот рисунок — пропущенное через себя наблюдение жизни — еще великие просветители XVIII века провозгласили самым гуманистическим занятием, в котором сообща работают глаз, мозг, рука и сердце.
АННА ТОЛСТОВА