премия литература
Вчера стало известно имя первого лауреата Российской национальной премии "Поэт", учрежденной Обществом поощрения русской поэзии и РАО "ЕЭС России". Лучшим назван Александр Кушнер. Ему были вручены диплом, нагрудный знак и $50 тыс. Анатолий Чубайс на церемонии не объявился: по команде президента чинил свет, но член правления РАО ЕЭС Леонид Гозман пообещал, что премия будет существовать, даже если не будет РАО ЕЭС. Комментирует ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА.
Первый выбор учредителей премии "Поэт" вряд ли вызовет мало-мальскую критику. Имя Александра Кушнера действительно одно из самых бесспорных. Его присутствие в тексте современной поэзии сомнению не подлежит. Первые поэтические опыты он опубликовал в 1956 году — и за эти 50 лет напряжение его стиха не ослабло. Его почитатели все еще гуляют по Петербургу под классическое "Пойдем же вдоль Мойки, вдоль Мойки". А для кого-то стало открытием стихотворение о Блоке и Чуковском, где доказывается, что поэма "Двенадцать" написана в ритмике детского "Крокодила". В одном из шутливых стихотворений Кушнер устраивает поэтический прием, куда каждый из поэтов должен прийти с подарком (Мандельштам — с шубой, Ахматова — с перчаткой). Сам он, во всех смыслах питерский поэт, наверняка явился бы с картой родного города и наверняка с томиком Иннокентия Анненского, чьим последователем себя числит. Вряд ли поэт взял бы с собой свежую газету: в отличие от своих коллег, в спешке рифмующих заголовки информагентств, его нельзя назвать остросоциальным автором. У него есть и про "подводную лодку и переход в метро", но гораздо раскованнее он чувствует себя, когда, например, устраивает сравнительный анализ русских и американских писателей-пьяниц.
Все споры по выбору кандидатов учредители премии предпочли скрыть от широкой общественности. Тем самым всеобщее внимание оказалось переключено на вопрос о целесообразности самой премии. Так как попечительский совет нового Общества поощрения русской поэзии в основном состоит из академиков АРСС, то возникает невольная параллель с судьбой премии имени Аполлона Григорьева, которая не так давно лишилась финансовой поддержки. Премия, задуманная именно для поощрения "поэтических авторитетов", тем самым становится на уже известные рельсы. Круг потенциальных лауреатов давно задан. Так, например, у Александра Кушнера в активе уже есть Тепферовская премия (1999). Неожиданного поворота можно ожидать, лишь когда будут награждены все известные корифеи и как раз "подбронзовеют" молодые поэты.
Другой вопрос: каким образом вообще можно "поощрить русскую поэзию?" В советские времена шла активная вербовка в "поэтическую армию": государство содержало тысячи рифмоплетов, платя им по рублю за строчку (лауреаты получали по полтора рубля) независимо от качества получаемого продукта. Сейчас гораздо больше распространена практика издания за свой счет. Определить статус профессионального поэта можно скорее так: где есть коммуникация — там есть поэзия. Ведь владение поэтическим языком сродни владению языком иностранным. "Поэта неведомый друг" должен потрудиться его выучить, пусть этот язык уже вышел из моды, словно древняя латынь. Тут уж должно идти движение, что называется, от "низов". Не случайно сегодняшняя поэтическая жизнь Москвы — это не стадионы, а скорее небольшие клубные подвальчики, где чуть ли не каждый день происходят стихотворные бдения. Учредители премии обещают заняться и фундаментом, но пока они твердо установили "верхушку" в виде $50 тыс. Будем надеяться, что встречное движение не прекратится. Тем более что нынешний выбор Общества поощрения русской поэзии во многом символичен. Александра Кушнера, хоть и зарекомендовавшего себя и как эссеист, можно назвать поэтократом. Он может усомниться в том, нужны ли еще кому-нибудь романы, но всегда будет видеть огромные ресурсы русской поэтической речи ("И сколько еще из нее можно взять и извлечь!"). Именно ему принадлежит самый убедительный в своей скромности призыв: "И все-таки дослушайте / стихи!"