фестиваль кино
58-й Каннский фестиваль завершился победой сразу двух режиссеров — бельгийских братьев Дарденнов, Жан-Пьера и Люка, представивших в конкурсе фильм "Дитя" и получивших за него Золотую пальмовую ветвь. Это решение жюри не до конца разделил, но с уважением принял АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ, который почему-то был убежден, что "пальм" в этом году окажется не одна, а две, но не знал, что обе достанутся одному и тому же фильму.
Утром в день закрытия фестиваля я встречался с Вимом Вендерсом: знаменитый режиссер был страшно воодушевлен двадцатиминутной овацией, которую устроила каннская публика его картине "Не входи, не постучав". "Такого со мной не было никогда и, думаю, уже не будет",— не без грусти сказал господин Вендерс. На фестивале показали много фильмов, которые по тем или иным причинам могли рассчитывать на призы. Но вот народ собрался под парадной красной лестницей, и состав поднимавшихся на нее делегаций дал понять, кому выпал счастливый билет, а кому нет. Ни Вендерса, ни Кроненберга, ни Ларса фон Триера, ни самого радикального режиссера нынешнего конкурса Карлоса Рейгадаса, что особенно обидно, там не было. Не оказалось их и в списке призеров.
Зато с самого начала было заметно много звезд — от Хилари Свонк и Моргана Фримана, Фанни Ардан и Пенелопы Крус до Рэйфа Файнса и Ламбера Уилсона: все они были приглашены, чтобы вручать призы. До пародии довела эту деликатную роль Милла Йовович, которую выпустили на сцену в паре с иранским режиссером-интеллектуалом Аббасом Киаростами вручать "Золотую камеру" за лучший дебют. Актриса и модель с воодушевлением защебетала что-то о важности и трудности первого фильма в карьере режиссера, а потом, видя индифферентность партнера, снисходительно потрепала его по подбородку и спросила: "Вы согласны?" Тот, разумеется, произнес "да" — одно из немногих доступных ему английских слов. Ламбер Уилсон сгодился на то, чтобы со сцены прозвучал каламбур "Ламбер — камамбер", а ведущая церемонии — чтобы обыграть ее фамилию (или псевдоним) Сесиль де Франс.
Еще один комический акцент добавил в партитуру закрытия режиссер десятиминутного фильма "Попутчики" Игорь Стрембицкий. Он вышел на сцену, чтобы получить Золотую пальмовую ветвь по категории короткометражного конкурса, вместе с переводчиком, который предполагал переводить с русского. Господин Стрембицкий страшно заволновался: "Я не могу говорить по-русски, я украинец". К счастью, его дальнейшая речь отличалась краткостью, так что переводчику без труда удалось донести ее до заинтригованной аудитории. Так или иначе, политический эффект был достигнут: на каннской сцене впервые прозвучала украинская речь.
Одним из заметных героев церемонии стал американский актер Томми Ли Джонс: он получил приз за лучшую мужскую роль в собственном фильме "Трое похорон Меликвадеса Эстрады", но этим дело не ограничилось, поскольку лучшим был признан еще и сценарий этого вестерна с мексиканской начинкой, написанный мексиканским драматургом Гульермо Арриагой. В двойном жесте жюри можно было узнать почерк входившей в его состав голливудско-мексиканской актрисы Сельмы Хайек, которая угодила таким образом как первой, так и второй своей родине. Странное впечатление произвел выбор скромного китайского фильма "Шанхайские мечты" в качестве успешного кандидата на приз жюри: возможно, тут постарался маститый китаец Джон Ву. Поскольку интересы Израиля в этом экзотическом жюри защищать было особенно некому, будем считать, что приз актрисе Ханне Ласло за роль женщины-шофера в картине Амоса Гитая "Свободная зона" достался заслуженно. К тому же она произнесла трогательную речь о своей матери, пережившей холокост, и о невинных жертвах ближневосточного конфликта. А потом, вспомнив о законах шоу-бизнеса, обаятельная толстушка приняла сексапильную позу для фотографов.
Упомянем два приза так называемой технической комиссии: за изобразительные достижения Роберту Родригесу и Франку Миллеру, авторам "Города грехов", и за звуковое решение "Последних дней" Гаса Ван Сента. А теперь о главном. Три самых важных каннских приза распределились в такой последовательности: Золотая пальмовая ветвь — фильму "Дитя" Жан-Пьера и Люка Дарденнов, Гран-при — Джиму Джармушу за "Сломанные цветы", приз за режиссуру — Михаэлю Ханеке ("Скрытое"). Я бы лично поменял местами первый и третий призы. Картина Ханеке более значительна и серьезна, а фильм Дарденнов хорош, но уступает по новаторству их же "Розетте", а по совершенству и глубине их предыдущей работе "Сын".
Что касается Джима Джармуша, то если считать его впадающим в импотенцию классиком, то тогда, конечно, его срочно пора награждать за выслугу лет. Если же считать живым развивающимся режиссером, еще недавно, казалось, близким к гениальности, то Эмир Кустурица сослужил бы лучшую службу своему другу, если бы вовсе не наградил его. Ведь на сей раз тот снял милую, обаятельную, но не более того картину о стареющем донжуане. В чем господин Кустурица оказался благороднее наших ожиданий — он не побоялся расширить клуб избранных режиссеров мира, живущих под сенью сразу двух Золотых пальмовых ветвей. До сих пор таких режиссеров было четверо, включая самого Кустурицу, теперь стало даже не пять, а шесть, поскольку Дарденнов двое. В отличие от Джармуша, пропевшего панегирик жюри, организаторам фестиваля и своим соперникам-конкурсантам, бельгийские братья, выйдя на сцену, ограничились коротким "мерси".