Российский рынок покинули менее 9% зарубежных компаний. К такому выводу пришли аналитики швейцарского института IMD и Университета Санкт-Галлена. Они сравнили число оставшихся в стране иностранных игроков в конце 2022-го и их количество весной того же года. Речь шла об относительно крупных предприятиях из стран G7 и Евросоюза. Вместе с тем некоторым удалось даже улучшить свои позиции. В числе оставшихся — нефтесервисный гигант SLB, бывшая Schlumberger.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
По итогам третьего квартала 2022 года компания SLB увеличила выручку в России и Средней Азии на четверть за счет ухода конкурентов и ожидает роста этого показателя. И здесь нет ничего удивительного, объяснил ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков:
«Стоит напомнить, что США и Евросоюз еще в 2014-2015 году ввели запрет, в частности, на предоставление России технологий, на работу в рамках проектов по добыче трудноизвлекаемой нефти и на работу на нефтяных месторождениях на шельфе. Эти санкции никто не нарушает. Другой вопрос, что в 2022 году зачастую иностранные компании уходили, просто опасаясь некоего имиджевого ущерба для себя. Единственные буквально ограничения в этом секторе, введенные после 24 февраля 2022-го, это запрет на поставку высокотехнологичного оборудования, патенты на которое зарегистрированы в Соединенных Штатах.
При этом если ты берешь на себя имиджевые риски и сохраняешь присутствие в России, то открываются очень большие возможности, так как не остается конкурентов из глобальных компаний.
Этим Schlumberger и воспользовалась. Отсиделась в самый эмоционально яркий момент — это скорее весна 2022 года — и в итоге получает больше заказов. При этом в России осталась, например, французская Total. У нее по-прежнему доля в НОВАТЭКе, в "Ямал СПГ" и в "Арктик СПГ-2". Они тоже заявляют, что новых инвестиций в страну не будет, но они не бросают то, что есть. А тут их обвинили в том, что они производят нефть, газовый конденсат, и это перерабатывается в топливо для авиации, причем военной. То же может произойти и с нефтесервисными компаниями».
В марте прошлого года SLB обещала ограничить развитие бизнеса в России. Но, как сообщают источники Reuters, в конце 2022-го компания наняла почти сотню новых сотрудников в местные подразделения. Ей удалось перехватить некоторые контракты, например, зарубежной Halliburton, которая в конце прошлого года передала российский бизнес местным топ-менеджерам. Как пишет агентство, сейчас SLB формально не нарушает санкции.
Вместе с тем риски в этом плане остаются, и весьма существенные, подчеркнул партнер адвокатского бюро NSP Александр Некторов: «Дьявол заключается в деталях. Я даже не думаю, что они намеренно обходят ограничения, потому что санкционное законодательство усиливается. Нарушение этого режима повлечет правовые последствия, в том числе уголовные. Например, недавно было разбирательство в отношении компании CLAAS — это производитель комбайнов, у которого в России был крупноузловой завод. Они на него поставляли компоненты, составные части которых запрещены к импорту в РФ. Но они поставляли это в виде более крупного сборочного узла. Так что Европейский союз хочет усилить ответственность именно за обход санкций.
В этой связи западным компаниям не позавидуешь.
В некоторых случаях у них есть контрактные обязательства, инвестиционный договор с правительством, перед контрагентами. С другой стороны, существует санкционное давление».
По данным швейцарского института IMD и Университета Санкт-Галлена, среди оставшихся в России компаний так называемых недружественных стран около четверти — немецкие игроки, 15% — из США, а еще 10% — итальянские и японские.
Новости в вашем ритме — Telegram-канал "Ъ FM".