"Личный номер" (2004)
Из всех зубодробительных российских блокбастеров киносезона "Личный номер" Евгения Лаврентьева заслужил, очевидно, самые серьезные комплименты профессионалов. Почти все продюсеры и режиссеры, с которыми говоришь, уважительно отмечают: заявленный бюджет фильма более или менее соответствует тому, что видишь на экране. Речь идет, ясное дело, о взорванных автомобилях и тому подобной пиротехнике. Объяснение одно: заказ ФСБ, дисциплина, понимаешь. Фильм как две капли воды похож по сценарию на американские actions не первой свежести. Офицер ФСБ захвачен боевиками в Чечне (а могли быть, в американском варианте, Сербия, Ирак или Афганистан). Под пытками признается, что его контора взрывала дома в Москве. Бежит и с помощью иностранной журналистки и верящих в него сослуживцев срывает страшный заговор исламистов против человечества, останавливает в последнюю долю секунды самолет, который должен угробить "большую семерку", вечный город Рим и вообще все надежды человечества на счастье и покой. Именно из-за этого сходства с американскими прототипами смотреть фильм безумно скучно: все расчислено, предсказуемо до зевоты. И эта зевота заставляет как-то проглядеть смысл фильма: мягко говоря, очень непорядочную, если не сказать откровенно подлую, привычку выигрывать на экране безнадежно проигранные в жизни сражения. Захваченные в московском цирке (читай — в "Норд-Осте") заложники освобождаются на экране практически без потерь. А, как известно, массовый зритель запомнит, как было в кино, а не в реальности. Точно так же в "72 метрах" Владимира Хотиненко слегка загримированная гибель "Курска" списывалась на взрыв затаившейся на дне моря нацистской мины. Аналогов такой подтасовки в истории кино немного, и они неутешительны. Можно вспомнить лишь "Зеленые береты" Джона Уэйна (1968), фильм, в котором за пять лет до панического бегства джи-ай из Сайгона гордый победитель вьетнамских партизан наблюдал в финале, как солнце заходит на востоке."Побег" (2005)
Пожалуй, самый интересный из хитов российского проката. Егор Кончаловский доказал, что двухчасовая реклама мобильных телефонов в "Антикиллере-2" не совсем убила в нем режиссера. Можно даже пренебречь тем, что история врача, огульно обвиненного в убийстве жены, бежавшего из тюрьмы и сумевшего на последнем дыхании установить истину, переписана с одноименного фильма Тэррэнса Дэвиса. Феерические сценарные натяжки (бежав из-под стражи, герой, побродив по лесу, сразу же наталкивается на дом своего тестя) можно простить ради одной сцены побега. Нападение на вагон с заключенными отмороженной парочки, вооруженной стилетом шалавы и приторной бабуси с обрезом, дорогого стоит: мастера американских фильмов категории "Б" обзавидуются. Другое дело, что режиссер бессознательно пародирует, доводит до абсурда все популярные жанры: там, где должны возникать зрительские эмоции, не рождается ничего, кроме одобрительного смеха. За беглым врачом (Евгений Миронов) гоняется инфернальный опер (Алексей Серебряков), напоминающий своего же охотника за вампирами из "Упыря" (1997) Сергея Винокурова. Призрак жены (Виктория Толстоганова) вытаскивает героя из медвежьей ямы. Опер отягощен парализованной дочкой-экстрасенсом, которая рисует картинку с врачом, в полукоматозном состоянии плывущим на утлом челне по озеру. Все это было бы очень забавно, если бы с такими фильмами не ассоциировалось "возрождение российского кино". Интересно, что будут снимать те, кто его возрождает, когда перепрут, переиграют и обстебут все стереотипы современного массового зрелища.