премьера кино
В кинозале Центрального дома литераторов прошла премьера японского фильма ужасов "Второй пропущенный звонок" (Chakushin Ari 2), вызвавшего даже большее веселье в зале, чем "Один пропущенный звонок". Не до смеха оказалось ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ, бессильной понять смысл этого произведения.
За восемь месяцев, прошедших после выхода первого фильма, успела подрасти благодарная аудитория, не знакомая с уходящей в глубь веков историей многочисленных корейских, американских и японских "Звонков" и с радостным изумлением реагирующая на тот факт, что человек может принять смерть от своего мобильного друга. Зрителю не такому девственному придется собрать волю в кулак, чтобы заинтересоваться сюжетом, который действует на нервы однообразием, как заезженная пластинка.
Снисходительные японские рецензенты брюзжат, что жанр технофобского ужастика, основы которого заложил Хидео Наката фильмом "Звонок" (Ringu) 1998 года, окончательно выродился, и по предсказуемости сравнивают серию всяческих "Звонков" с "Кошмаром на улице Вязов". Это чересчур лестное сравнение. Одно дело, когда одни и те же формулы воспроизводятся по бедности воображения, и совсем другое — когда фильм словно снят человеком под дулом пистолета, заранее ненавидящим то, что получится, и принципиально старающимся получить как можно более идиотский результат. Именно такой представляется установка режиссера Ренпея Цукамото, ветерана японского телевидения. То, что можно было простить автору прошлогоднего "Пропущенного звонка" Такаси Миике с учетом его прошлых членовредительских заслуг и вообще режиссерской харизмы, в исполнении Цукамото выглядит уже не шуткой гения, а бессовестным издевательством.
Впрочем, для поклонников "Звонка" как такового налицо все необходимые атрибуты: анатомически невозможные завязывания конечностей в морские узлы, вылезание синюшных рук из укромных уголков, черные спутанные волосы, закрывающие лицо призрака, девочка, у которой зашит рот, а если с ней не поиграть, она его сама кому хочешь зашьет, страшные видеозаписи и часы, остановившиеся на времени неминуемой погибели. Для неофитов и склеротиков включена небольшая освежающая память нарезка с эпизодами разнообразных смертей из первого "Пропущенного звонка", неизменно сопровождавшихся выплевыванием изо рта умирающего круглого красного леденца. В новой серии дурак-инспектор шарит во рту у каждого очередного трупа в поисках красных леденцов, как будто они могут стать какой-то зацепкой, а между тем теперь у призраков, сеющих смерть посредством мобильной связи, завелась новая фишка — уголь в желудке покойного. По этой наводке действие переносится на Тайвань в заброшенную шахту — наверняка все наши рецензенты хором отметят самую смешную фразу русского дубляжа "Не едь, не едь на шахту!" просто потому, что надо же отметить хоть что-нибудь.
Смотреть "Второй пропущенный звонок" дома в одиночестве, должно быть, абсолютно невыносимо и беспросветно, зато в кинотеатре можно развлекаться репликами из зала и непредсказуемой смеховой реакцией юного зрителя. Можно в принципе понять, почему каждое упоминание имени Такако или Мимико встречается взрывами дикого хохота,— различать действующих лиц по именам в этой сюжетной каше решительно невозможно, и внешние различия между японцами нетрезвым европеоидам запомнить нелегко. "Увижу я хоть одно русское лицо в этом фильме?" — в отчаянии воскликнул на середине просмотра один неполиткорректный юноша. Может, и правда наши кинематографисты вдогонку за уходящей модой подвигнутся на какое-нибудь "Звонить по-русски", и тогда хотя бы с опознанием трупов в лицо станет полегче.